Вячеслав Максимович достал из-под стола коробку, из нее извлек целую стопку исписанных своим мелким почерком листков, достал самые верхние и показал Вере. Она аккуратно, как будто древние ценные манускрипты, взяла их в своих руки. Она ожидала, что в них содержатся сокровенные знания или секретные формулы. Но вместо этого она увидела фигурки человечков, схематичные, но понятные изображения туннелей, переходов, станций, частей тела, предметов одежды, оружия. Потом шли кружочки, квадратики, какие-то значки. Она растерянно подняла глаза и с удивлением, чуть ли не с обидой, посмотрела на преподавателя. Тот внимательно следил за ее реакцией и, встретившись с ее непонимающим взглядом, по-доброму улыбнулся.
– Не смущайтесь, Вера, это – моя книга, которую я назвал «Начала», и она рассчитана на дикарей. На первых страницах вы ничего не поймете, вы же – не дикарка. А вот ваш любознательный потомок, взяв в руки такой листок, возможно, различит в нем знакомые предметы и начнет разгадывать представшие перед ним ребусы. И постепенно перейдет от иллюстраций к символам, от символов – к знакам, от знаков – к буквам и словам. И со временем перед ним будет разворачиваться картина мира, очень последовательно и систематизировано. Дойдя до определенного места моей будущей книги, его огрубевший мозг уже не сможет переварить прочитанное. Но у него будут дети, которые с его помощью пройдут гораздо быстрее, то что прошел он, и двинутся дальше: вплоть до таблицы Менделеева, физических формул, объяснения процессов фотосинтеза и строения Вселенной. В «Началах» будет информации намного меньше, чем знаю я, но она будет прочным и надежным фундаментом для восстановления утраченных знаний. Любая сохранившаяся до тех времен книга по естествознанию, попавшая в руки дикаря, прочитавшего мою книгу, уже не будет ему совсем непонятной. Это – дело моей жизни, это то, чем я живу.
Вячеслав Максимович замолчал. Улыбаясь, он смотрел куда-то в стену, вернее, в далекое будущее, рассматривая тех чумазых дикарей, которые листают его книгу. Вера поделилась своими сомнениями:
– Ну, а где гарантия, что ваша книга просуществует до тех пор; где гарантия, что дикарь, которому она попадется в руки, не бросит ее в костер; где гарантия, что начав рассматривать картинки, он научится читать?
На секунду преподаватель нахмурился. Несомненно, эти мысли посещали и его. И он уже не с таким энтузиазмом, но с прежней уверенностью сообщил:
– Я попытаюсь убедить Инспекторат издать книгу достаточным тиражом. Если не получится, – у меня и моих единомышленников есть кое-какие сбережения – попробуем напечатать хотя бы пару десятков экземпляров за свой счет. А нет – будем переписывать книгу до конца своей жизни. Под видом универсального букваря-учебника для малышей будем бесплатно распространять эту книгу в поселениях. Чем больше книг, тем больше шанс, что часть из них сохранится достаточно долго. Несколько экземпляров сделаем из водостойкой бумаги и поместим в библиотеке Университета, в тайниках. В наиболее суеверных поселениях убедим жильцов, что это – священная реликвия. Хотя бы несколько экземпляров должны сохраниться и пройти через времена грядущего хаоса. А если даже Муос погибнет, сюда могут прийти другие люди, из других поселений – из той же Москвы – и найти эту книгу. Есть маленький шанс, что способность чтения к тому времени не утратится, – тогда все будет проще. Но даже если не так… В нашей группе есть хорошие психологи, первые разделы книги созданы так, что хотя бы один из десяти неграмотных дикарей, обязательно должен заинтересоваться и со временем понять систему знаков. И кстати, первая часть книги прошла хорошее испытание.
Вячеслав Максимович заговорщицки улыбнулся, ожидая от Веры вопроса, который она ему тут же задала:
– Какое испытание? Что вы имеете в виду?
– Ну, об этом как-нибудь в другой раз, – сказал Вячеслав Максимович и как-то по-мальчишески ей подмигнул.
– Кстати, вот «История философских учений XIX–XX веков», там есть раздел, который тебя интересует. Но чем, позволь, мог так заинтересовать Ницше? – незаметно перешел на «ты» Вячеслав Максимович.
– Я нашла ссылки на него в некоторых книгах. Он писал о Человеке, надеюсь, что у него может быть что-то важное?
– А что для тебя важно?
– То, что лежит в основе всего, что управляет миром, какова главная цель. Я должна это понять.
Вячеслав Максимович с нескрываемым удивлением смотрел на Веру. Что у этой немногословной студентки творится в голове? Откуда она вообще взялась такая? А Вера его спросила в лоб:
– Вы знаете ответы на эти вопросы?
– Над этими вопросами люди бились тысячелетиями, а ты хочешь, чтобы я вот так запросто тебе дал ответы на них прямо сейчас. Моя личная главная цель – это «Начала». Над глобальными вопросами у меня времени думать не остается. Но, если хочешь знать мое мнение, Ницше не даст тебе ответов на твои вопросы. Его отнюдь не интересовал человек, он восхищался сверхчеловеком, которого сам же и придумал. Закончил свою жизнь он в психбольнице, зато идеи его были приняты фашистами. Теми самыми, которые начали Предпоследнюю Мировую войну, уничтожившую миллионы и ставшую прелюдией к войне Последней, добившей человечество до конца.
Вера еще раз посмотрела на книгу почти с отвращением и протянула ее обратно преподавателю:
– Нет, такая книга мне не нужна.
Уже собираясь уходить, она спросила:
– А что стало с тем ученым-социологом, который дал такие мрачные прогнозы? Вы сказали о нем, что он «был».
Вячеслав Максимович мялся с ответом, обдумывая, что именно и как ему сказать.
– Он добился аудиенции в Ученом Совете, а потом – в Инспекторате, представил им начатки своей работы. Его работой заинтересовались, тем более он предлагал кое-какие меры по смягчению Краха. Но через месяц, когда он направлялся тестировать какое-то отдаленное Поселение, – он исчез. Думают, что его захватили или убили чистильщики. После этого должность социолога в Университете сократили, потому что ему все равно замены не было.
Не успела Вера переступить порог кубрика, как Танюша ее засыпала вопросами:
– Куда ты пропала? Я все обегала – тебя искала, думала
