Из машин выходили люди, мужчины и женщины, но в основном мужчины. Не меньше дюжины. Приехать так быстро можно было только из близлежащего отеля. Но кто мог их вызвать?
Ни один не направился к дверям, все стояли под портиком и на дорожке: неясные фигуры в неярком свете садовых ламп, которые светили снизу и под необычными углами, – скорее человеческие силуэты, чем человеческие существа, с лицами, неразличимыми в темноте. Не выказывая беспокойства, они стояли как будущие свидетели некоего важного и близкого события, о котором потом станут рассказывать. Похоже, они не разговаривали друг с другом, словно знали, зачем прибыли сюда и что будут здесь делать.
Джейн подозревала, что они ждут других, тех, кто еще едет из городка Доменная Печь, где круглый год справляют Рождество.
Стоя в темноте, она тем не менее чувствовала, что кое-кто из незваных гостей чувствует ее присутствие и смотрит в ее сторону. Задернув штору, она поспешила по помещениям первого этажа в комнату Сета Доннера.
Тот сидел неподвижно, на том же стуле, но больше не смотрел перед собой, туда, где было лицо Джейн. Теперь он разглядывал свои руки, которые сцепил на колене. По вялому виду этого человека нельзя было догадаться ни о его настроении, ни о его мыслях.
– Сет, ты меня слышишь?
Крупный мужчина поднял голову, обратив на Джейн несфокусированный взгляд, словно смотрел сквозь нее в вечность. Его глаза были целы, но он казался слепым, как лишенный зрения Самсон, убитый в Газе.
– Да, я вас слышу.
– Ты говорил о локаторах в обуви у детей. Сказал, что все время знаешь, где они.
– Дети сейчас в своих комнатах. Все до последнего.
– Ты сказал, что все время знаешь о местонахождении детей после апгрейда.
– Да, все время, после декабря, – подтвердил он.
– О каком апгрейде ты говоришь, Сет?
Он нахмурился:
– Ну, вы же знаете… апгрейд.
– Что ты имеешь в виду, говоря «апгрейд»?
Он нахмурился еще больше и не ответил.
– Поиграем в маньчжурского кандидата, Сет.
– Хорошо.
– Ты всегда знаешь, где дети, благодаря локаторам.
– Мы все знаем. Больше не нужно следить за ними с помощью приложений.
– Вы следили за ними через смартфоны.
– Теперь не так.
– И как вы следите за ними?
– Они проявляются.
– Локаторы проявляются? Как проявляются, Сет?
Он выглядел растерянным.
– Просто проявляются.
Там, на заброшенной фабрике, перед тем как Рэндал Ларкин бросился на Джейн и вынудил ее стрелять, на его лице появилась самодовольная ухмылка, и он злорадно проговорил: «Ты уже покойница, дерьмо вонючее. Они узнают всё о тебе в комнате шепотов».
– Сет, что такое комната шепотов?
– Это комната, куда мы ходим.
– В этом доме?
Он задумался, потом ответил:
– Нет.
– А где она, комната шепотов?
Он поднял руку и постучал себя по лбу, нависавшему над глубоко посаженными глазами:
– Думаю, где-то здесь. Вообще-то, я никогда об этом не думаю. Где-то здесь.
Джейн складывала имевшиеся у нее кусочки информации, и то, что выходило, ей не нравилось.
Большой дом по-прежнему был погружен в тишину. Ни одно окно пока не разбито, ни одна дверь пока не взломана. Пока.
– А кроме GPS-дисплея, в комнате прослушивания есть еще что-нибудь, Сет? Ты слышишь там какие-нибудь голоса?
– Иногда бывает голос, который шепчет очень тихо.
– Чей голос?
Он пожал плечами:
– Чей угодно.
– А ты шепчешь в комнате шепотов, Сет?
– Несколько раз.
– И кому ты шепчешь?
– Всем.
Сердце билось, словно кто-то стучал по натянутой коже африканского барабана, пробуждая в ней самые глубокие, первобытные страхи.
– Все в Доменной Печи слышат, что ты шепчешь?
– Да. Все слышат.
Апгрейд механизма управления в их головах. Функция, которая связала их всех с помощью микроволн.
Не шестьсот отдельных, управляемых извне личностей, а нечто большее. Рой.
Джейн подумала о Джордже, который наливал воду в столовой. Он не услышал команду Лютера и попытался бежать. Она окликнула его и догнала в коридоре. От того момента, когда он увидел их с оружием, до того, когда Джейн взяла его под контроль в коридоре, прошло несколько секунд. Что он успел сказать в комнате шепотов? Как минимум позвал на помощь.
– Сет, а смартфон у тебя остался?
– Да.
– И какой у него номер?
Он назвал номер. Джейн повторила его несколько раз, пока не запомнила.
– Телефон у тебя с собой, Сет? – Он вытащил аппарат из кармана форменного пиджака. – Он включен? Нет? Пожалуйста, включи его. Вот так. Хорошо. Не выключай его и жди здесь, Сет. Я позвоню очень скоро.
– Хорошо.
Колени ее подгибались, мышцы не слушались, но все же она сумела бегом добраться до гаража.
26
Джейн во главе процессии, Лютер сзади, пистолеты на изготовку. Дети – попарно – между ними. Ничего больше не остается: только смелый лобовой прорыв. Приходится лишь надеяться, что Кора Гандерсан дала им все необходимое и то, что работало до сих пор, проработает еще несколько минут.
Она воспользовалась пультом дистанционного управления, прикрепленным к щитку «кадиллака-эскалейд». Сегментированная дверь гаража поползла вверх по направляющим.
К юго-восточному углу большого дома вела мощеная тридцатифутовая дорожка, начинавшаяся от асфальтированного круга. На этих тридцати футах стояли пятнадцать-двадцать человек и молча (если только они не переговаривались через комнату шепотов) смотрели на гараж. Низкие придорожные лампы отбрасывали дуги бледного света на ноги людей, сбитых в тесную толпу, выше были лишь темные фигуры, жутковатые в своей бдительной неподвижности, словно обитатели ада поднялись с подземных улиц, залитых кипящей смолой, и ожидали призыва какой-нибудь адской трубы, чтобы перенести в преисподнюю партию невинных душ.
Когда Джейн вывела детей из гаража, рой двинулся к ней. Тогда она возвысила голос, останавливая их:
– Поиграем в маньчжурского кандидата.
Она опасалась, что прием не сработает, но все отреагировали единодушно, как прихожане во время молебна:
– Хорошо.
Затем они замерли в ожидании следующей команды.
– Расступитесь, – сказала Джейн, – и дайте нам пройти.
Большинство подчинилось сразу же, хотя несколько человек поколебались секунду-другую. Джейн повела детей, зная, что Лютер прикрывает ее сзади, и вскоре оказалась совсем рядом с теми, кем отныне управляла. Стали четче видны их черты, напоминавшие лица посетителей спиритического сеанса в полутемной гостиной медиума, освещенной только пламенем свечей: бесцветные глаза с темными отблесками и без малейшей белизны, словно у насекомых, почти все лица лишены эмоций, как посмертные маски. То у одного, то у другого порой дергался мускул, прищуривался глаз или обнажались стиснутые зубы – свидетельства внутреннего конфликта, возникшего, вероятно, потому, что они откликнулись на призыв к оружию и были обезоружены всего несколькими словами. Но так или иначе, они оставались покорными мастеру игры, который попросил их поиграть в маньчжурского кандидата.
Завернув за угол дома, Джейн чуть не дрогнула при виде толпы в полсотни человек, которые стояли на подъездной дорожке, под портиком и на лужайке, блокируя выход.
