— Куда мы едем? — спросила между делом, чтобы остановить поток мыслей, сворачивающих совершенно не в том направлении.
— В «Хрустальную иглу». — Гроу ткнул в панель вызова лифта.
А я поняла, что мне нужно было остаться в кедах. Нет, мне совершенно точно нужно было остаться в кедах, потому что падать с каблуков гораздо неприятнее.
«Хрустальная игла» — одна из самых крутых высоток Зингсприда.
Ладно, скажу так: «Хрустальная игла» — это достопримечательность бывшей столицы Аронгары, куда ежедневно стекаются тысячи туристов, чтобы подняться на самую верхнюю точку.
Семьсот метров над океаном.
Семьсот метров сверкающего стекла и металла (последний не виден), а на самом верху — ресторан с прозрачными полами, стеклянными стенами, на высоте, при одной мысли о которой желудок сжался до размера орешка и начал подбираться к горлу.
К счастью, именно в этот момент двери лифта распахнулись и я ввалилась в них под глухой аккомпанемент сердца. Сочным «хрумк» створки скользнувшей вниз кабины отгрызли дверь моей квартиры и оставшихся там вальцгардов от окружающей меня реальности. Запоздало мелькнула мысль, что надо было отправить ребят погулять ну или попросить их пройтись с Бэрри. А что? Надо же пользоваться преимуществом «сестра первой леди».
— Зажигалка, у тебя такие глаза, потому что ты в восторге, или ты хочешь что-то мне сказать? — поинтересовался Гроу, пристально глядя на меня.
Перевела на него взгляд, чувствуя, как сердце стучит в подушечках ледяных пальцев.
— Я? Нет, ничего. Я в восторге, — заявила как можно более небрежно.
Что там говорили про борьбу с собственными страхами? Нужно делать то, чего боишься?
Значит, будем бороться.
И начнем прямо сейчас.
— Ты уверен, что проблем с Гайером не будет? — спросила я.
Сама не знаю, зачем спросила. Наверное, чтобы не думать о «Хрустальной игле» или о смуглых, скользящих по панели управления флайсом пальцах. Они двигались с той же легкостью, как минутами ранее — по моей ноге, и это вызывало, ну… весьма определенные чувства.
— Не будет, — отмахнулся Гроу. — Гайер из тех, кто любит угрожать, но боится действовать.
— На площадке он выглядел очень целеустремленным.
— До того, как я его нагнул, или после?
Я не выдержала и фыркнула.
Профиль Гроу отчетливо выделялся на фоне скользящего за стеклом города. В этот момент я выяснила две вещи: первое — если смотреть на небоскребы через стекло, содержимое моего желудка на выход не просится, и второе — горбинка на носу ему идет. Не желудку, понятное дело, режиссеру, который похитил мой мозг.
М-да.
Что ни говори, а с романтикой у меня весьма странные ассоциации. Сейчас, когда я на него смотрела, мне хотелось снова коснуться чуть колючей щетины на подбородке. И возможно, не только щетины.
Последняя мысль увела меня в непроходимые дебри, из которых можно было не выбраться, поэтому я отвернулась и сквозь лобовое стекло стала смотреть на город. Сейчас мне страшно не было, вот ни капельки.
— А с Лархаррой?
Гроу пристально на меня посмотрел. На миг, правда, но тем не менее на этот миг мы поменялись ролями, его взгляд скользнул по моему профилю, по линии губ и подбородка. Не выдержала и повернулась к нему.
— Тебя правда это интересует?
— А не должно? — хмыкнула я. — Мы вроде как команда.
— Мы действительно команда, — подтвердил он. — И ты молодец, Зажигалка.
— Ладно, комплимент принят. — Я поспешила свернуть с темы, почему-то, когда меня ругают, мне гораздо спокойнее, чем когда хвалят. Особенно когда меня хвалит Гроу, у меня от этого шаблоны в крошку и мозг кипит. Одно радует, если он кипит, значит, он все еще есть. Мозг, в смысле. — В общем, если это проблема, можешь не отвечать.
— Нет никакой проблемы, — хмыкнул он, уводя флайс на восьмерку. Так называли аэромагистраль, обтекающую Зингсприд понятно по какой форме. — Точнее, есть, но она в Хайрмарге.
— О как.
— Ага. Это мой отец.
В этот момент я порадовалась, что пристегнута и что вообще сижу. Ляпнуть не в тему — это дар, который достался мне в нагрузку при рождении. Тем не менее сдавать было уже поздно, поэтому я уточнила:
— Зачем?
— Ему нужен наследник.
— И…
— Срочно.
О как, дубль два.
— Иными словами, меня хотят видеть в Хайрмарге до конца весны. Я сказал, что до конца года, он обиделся, из-за этого возникли дипломатические проблемы в Лархарре.
Мне как-то разом вспомнился наш разговор в пустошах и слова Гроу о том, что он уходит из шоу-бизнеса из-за драконов. Из-за того, что невозможно запереть пламя в себе, из-за того, что невозможно разорваться на два мира.
— Почему? — Я отпустила ремень и на этот раз развернулась к Гроу полностью.
— Почему — что?
— Почему ты не отказался от Ильеррской? Если хочешь вернуться?
— Потому что она объединяет все, что меня заводит, Зажигалка. Это то, что я действительно должен сделать.
Короткий взгляд сказал мне гораздо больше всего, о чем мы говорили раньше. Вот чего я на самом деле понять не могла — так это какой ледяной задницей надо быть, чтобы не дать сыну спокойно снять последний фильм? Последний фильм, чтоб меня. Не представляю, что бы я чувствовала, если бы мне пришлось бросить работу над спецэффектами. Ну, к драконам, даже думать не хочу.
Хотя я вообще мало шарю в том, что происходит в мире иртханов.
Тем более — в их ценностях. Леона в свое время сломала шаблон и стала певицей, покорившей мир, теперь толпа иртханесс жаждет подобной славы. Правда, представить Рэйнара режиссером у меня не получалось, как я ни старалась. Да если честно, я и не старалась.
А вот представить Гроу политиком…
— Скажи лучше, до чего ты дочитала в Ильеррской. — Его голос вытряхнул меня из размышлений на тему «вариации возможного
