Взгляд дракона полыхнул огнем, но я сжала кулаки и шагнула к нему.

— Вы заставили Ибри сходить с ума, — процедила яростно. — Не посещая ее, развлекаясь со мной?! Вы это спровоцировали, местар!

— Не забывайся, девочка. — Даармархский шагнул ко мне, ударяя волной силы и пламени.

— Не забываюсь. Вы ясно дали мне понять, что мое мнение не играет никакой роли, когда приказали участвовать в отборе. Нисколько не заботясь о том, что я не намерена принимать участие в свадебных бегах, главный приз в которых — ваше каменное сердце, местар. Надеюсь, вы понимаете, что я на него не претендую?

Пламя вспыхнуло сильнее, чтобы мгновением позже оборваться под заслонкой почерневшей, плотной, как камень, остывшей магмы. Взгляд стоявшего передо мной мужчины стал жестким и страшным.

— Ты примешь участие в отборе. Это не обсуждается.

— Разумеется, не обсуждается! Что толку обсуждать что-то с тем, у кого на первом месте только собственное «хочу»?!

Пальцы легли на мой подбородок, сдавили до боли.

— Не смей повышать на меня голос, — прорычал он. — Любую другую женщину на твоем месте я наказал бы за гораздо меньшую провинность.

— Я — не любая другая! — отшвырнула его руку, кожу под этим рывком обожгло. — Или вы этого еще не поняли? Я не одна из тех, кто будет заглядывать вам в рот и с жадностью впитывать каждое ваше слово!

— Не сомневаюсь, но говорить со мной в таком тоне ты не посмеешь, Теарин. Ты получила мое покровительство и, пока находишься на моей земле, ты под моей защитой. Принять участие в отборе — не такая большая плата за благополучие и спокойную жизнь.

Дернулась, словно он меня ударил.

— Не такая, — выдохнула в тон ему, чувствуя, как дрожат ноздри. — Но если я пройду отбор, как вы поступите тогда? Как будете объясняться с той, что уже готова примерить диадему Даармарха?

— Не волнуйся. Последнее испытание ты все равно не пройдешь.

— Безмерно этому рада!

Пламя в его глазах взметнулось с невиданной силой и тут же погасло, но я уже резко развернулась и шагнула в арку.

— Стоп! Снято!

Когда я повернулась к съемочной группе, меня трясло от чувств Ильеррской, от моих собственных, когда я осознала, что сцена завершена. Ассистент оператора поднял вверх большой палец, гаффер[6] вскинул растопыренную ладонь, и я дала пять так, что звон плеснул в кончики пальцев.

Резкие шаги Гайера разорвали тишину, но в его сторону никто даже не посмотрел.

Все смотрели на нас.

Гроу смотрел на нас. Точнее, смотрел на меня. Зажигая во мне пламя, сравниться с которым не мог даже огонь Теарин и Даармархского, вместе взятых.

ГЛАВА 6

Танни

Бирек оказался прав: большинство моих вещей напоминали одежду подростка. Джинсы с драными коленями, шорты, мини-юбки, чулки, майки всех фасонов верхние, майки нижние, кеды, кроссовки и целое одно платье. Я купила его на распродаже, когда мы с Имери зимой шопинговали за летними вещами. Простенькое, пестрое, длиной чуть ниже колена. С поясом, запахивающееся а-ля халат, рукав три четверти и треугольный вырез.

Когда я его примеряла, мне показалось, что оно будет прикольно смотреться с кедами, поэтому и взяла. В общем, да. Теперь мне предстояло в кедах явиться в дорогой ресторан. То, что это будет ресторан, меня поставили в известность, когда мы закончили съемки. Какой именно, не сказали, но, зная Гроу, это явно будет не «Гритлэйн». К слову, сейчас я бы даже не стала отказываться от платья, туфель и помощи Геллы, но их больше никто не предлагал.

Именно на этой мысли я выдернула из шкафа единственное платье и отправилась собираться на свидание.

С-В-И-Д-А-Н-И-Е.

У меня. Очешуеть.

Это слово из восьми букв казалось забытым, как оставшаяся в далекой юности наивность. И если случившееся в Ортахарне напоминало спонтанное помешательство (то есть Лимайна, фрукты, вино и все дела), то сейчас я целенаправленно собиралась именно туда. На свидание то есть.

Из недр стоявшей в углу шкафа-купе коробки был извлечен утюжок. Им я выравнивала волосы, в ход пошла даже вся нехитрая косметика, которая у меня имелась (половинка карандаша для глаз, тушь энной степени давности и губная помада, засохшая, как земля в пустоши). На последнюю пришлось плюнуть (фигурально), а потом я решила, что сойдет и бесцветный блеск для губ с защитой от солнца. Вот без чего я в Зингсприде на улицу не выходила — так это без него.

С полчаса работы, и волосы легли на плечи тяжелыми литыми прядями, глаза со стрелками, ресницы распушились и потемнели, а губы чуть заблестели. Девица, смотревшая на меня из зеркала немного шальными глазами, имела с Танни Ладэ общего разве что мозги, и то я была не особо уверена. Поправив лямки бюстье, я направилась в комнату, где надела платье и обула кеды.

«Каблуки меняют женщину», — так говорила какая-то умная законодательница мод, и Леона любила ее цитировать.

Проблема была в том, что мои единственные каблуки до сих пор в плену у Гроу, и возвращать мне их он, кажется, не собирается. Фетишист драконов.

Нет, ну серьезно, что ему стоило привезти мои туфли на съемки?

Если он их не выбросил, конечно.

Действительно, с чего я взяла, что они все еще у него?

Покосилась на мобильный, и в груди неприятно кольнуло. Мысли о Рихте отозвались саднящим чувством, но я от него отмахнулась. На съемках мы разругались всласть, то есть разругались Даармархский и Ильеррская, но попытки помириться (равно как драконобесподобие — с Теарин) Рихт не предпринимал. В перерывах он вообще общался со мной крайне сдержанно, исключительно по-деловому, и я отвечала тем же. Не очень-то и хотелось.

— Вррр? — Бэрри взирала на меня снизу вверх разноцветными глазами.

— Да, примерно так.

— Вррр, — заметила виари и, прежде чем я успела сделать шаг назад, потерлась мордой о краешек платья, оставляя длинный мокрый след.