Тася кивнула и измученной мышкой шмыгнула в парадное. А я отправился в лагерь.

Глава девятая

«Игры жизни»

Напрасно было рассчитывать – да я и не ждал, – что в лагере меня развеселят и успокоят. Первым, с кем я столкнулся на поляне, оказался Васильев. Он тащил в сторону нашей кухни корзину с овощами и окинул меня исподлобья недобрым взглядом. Другие ребята, кто не спал в дневную смену, сидели кружком на траве, разведя костерок в песчаной яме, что-то обсуждали, судя по их лицам – совсем не радостное. Иоланта глянула на меня как-то странно и сразу отвернулась; я заподозрил, что у нее есть что мне сказать.

Бриджит сразу подошла ко мне, отчиталась:

– Я рассказала ребятам насчет призраков. Больше никто ничего такого не видел, но вот Дима тоже замечал странное: у него на тумбочке яблоко за ночь испеклось. А что жарко вдруг становится в пещере – с этим почти все столкнулись.

– Ясно.

Васильев снова прошел мимо и опять нокаутировал меня возмущенным взглядом.

– Что?! – не выдержал я этих атак.

– Ничего. Просто в голове не укладывается, как ты ее, – кивок в сторону Бридж, – отправил обратно в лагерь одну.

– И что с того? К ней пристали хулиганы? Мне их жаль.

– Эй, а ты не забыл, Бридж пошла с тобой, чтобы не отпускать одного, пока вокруг нас непонятки творятся? Но у тебя, разумеется, нашлись дела поинтересней!

– Да что с ней могло случиться?! – уже почти орал я. Борис живо вскочил на ноги и в очередной раз занял позицию между нами, готовый вмешаться, если я от воплей перейду к действиям. – Не было же нападений на атлантов? Ну и зачем перестраховываться? Так мы скоро будем бояться и нос высунуть наружу, словно не атланты, а люди-студни какие-то!

– Речь об ответственности, идиот!

– Так, быстро к костру, оба!

Это Борьке надоели наши крики. А парень он вообще-то добродушный, но, если вспылит, себе дороже с ним связываться. Поэтому мы разом заткнулись и попадали на траву в максимальном удалении друг от друга.

– Алеша, тут Бридж намекнула на какое-то удивительное событие, но сказала, что ты сам нам все расскажешь, – немедленно приступила ко мне Милена, ее красивые, чуть выпуклые глаза светились любопытством – или костер в них так отражался.

– Что? А, да. – Я едва собрался с мыслями, так меня достал весь этот день и Васильев в придачу. Но потом четко рассказал ребятам про Женьку Карамыша, про мои подозрения, что он атлант, и про его непонятное исчезновение. Про воскресшую бабулю и ее отказ от внука… или не от внука.

Конечно, слушатели у меня были хорошие, я видел, как загорались глаза при мысли, что нашего полку прибудет. Особенно у маленького Вовчика, который явно тосковал в компании более старших ребят. Он пару раз уточнил, сколько лет Женьке. Старших, конечно, волновало совсем другое.

– Мутная история, – подытожил Марк, когда я замолчал. – Попахивает какой-то семейной драмой, ну типа когда один родитель назло тырит ребенка у другого. Может, этот парень вообще наследник миллионного состояния, его похитили и держали у нанятой старухи. Запудрили парню мозг…

Фантазия у Марка работала нормально, он в писатели метил, так что мог и до ночи версии накидывать. Но Борис поднял ладонь, давая понять, что намерен сказать что-то важное. И все притихли: все же в отсутствие директора он был старшим в лагере.

– В общем, так, ребята, – заговорил Борис, помешивая палкой замирающий костер. – Про этого мальчика Женю мы пока ничего не знаем. Возможно, он из наших, а может, и нет. Но до возвращения Соболя и мадам Софи мы не станем им заниматься. Не станем. – Он повысил голос в ответ на мой протестующий жест. – Иначе только напортачим, не зная броду. Мальчику, где бы он ни был, ничего не грозит. Потому мы просто дождемся директора и все ему расскажем. А пока я закрываю лагерь.

– Как это? – дернулся я.

– Вот так. Слишком много всего непонятного происходит в последнее время. Поэтому предлагаю тихонько посидеть здесь, наверх подниматься только в случае крайней необходимости. А завтра вечером мы отправимся за нашими, вернем их и тогда уж во всем разберемся.

Никто в целом не возражал. Кроме меня, ясное дело.

– Погодите, ребята, не все еще вам рассказал, – спохватился я.

И перешел к истории про сегодняшнюю выходку Ивана и про ультиматум тренера Гая. Под конец я обратился к Борису:

– Слушай, давай ты закроешь лагерь завтра в обед! Одно утро ведь ничего не решит. Мы только сгоняем туда вчетвером, отметимся на этих дурацких играх…

– Вчетвером? – уточнил вкрадчивым голосом Васильев.

– Ну да, ты же слышал. Мы с тобой и девочки. Тогда у этого типа не останется к Ваньке претензий. Ну, так он говорит…

– А разве я дал согласие пойти? Ты, Леха, какой-то больно прыткий сегодня.

Я сжал до боли кулаки, чтобы не взорваться, но ответил вполне дружелюбно:

– Слушай, это же для Ивана, а он вроде нам не чужой. Или ты уже забыл, как вместе в Нижнем мире шастали?

– Почему, помню. И сколько у нас проблем было из-за этого недоумка, тоже помню. Лично я твоего Ивана другом никогда не называл и не понимаю, почему по щелчку должен мчаться куда-то его выручать.

Васильев выразительно пожал плечами и отвернулся. Я даже слов не находил от обиды и возмущения. Бридж, как всегда, пришла мне на помощь.

– Если Борис не против, то я бы сходила.

– Я за! – взметнула руку Иола. – Ванька – наш друг, мы должны его выручить. А тренер давно нарывался. Борь, что скажешь?

Парень чуточку покраснел – впервые мы так дружно подчеркнули его положение в лагере, – немного подумал и кивнул:

– Ладно, тогда комендантский час вступает в силу завтра сразу после вашего возвращения. И поаккуратней там, слышите? Соединившиеся пусть приглядывают за Димой и Бридж…

Эх, напрасно он это сказал…

– Меня что, никто не слышит? – Васильев в ярости вскочил на ноги. – Сказал, что не пойду, значит, не пойду! Тренер мне самому не нравится, тот еще жучила, но набрасываться на учителей – это уж перебор. Пусть та четверть наказания, от которой я не освобожу нашего большого приятеля, подружит Ванькины мозги с его кулаками. Если они вообще есть, мозги, я имею в виду.

И умчался, что-то сердито бормоча себе под нос, в сторону жилых пещер. Вслед за ним начали расходиться и другие. Марк увел приунывшего Вовчика на какое-то вечернее занятие, Борис с Миленой отправились в четыре руки готовить ужин. Бриджит, проходя мимо меня, улыбнулась своей обычной, чуточку печальной улыбкой:

– Не обращай внимания, завтра с утра Дима сам всех будет поторапливать на выход. Он ни за что