– Вот. Возьми их. Знаю, что с ними ты будешь чувствовать себя уверенней. Но ты должна отдохнуть. Дай слово, что не сделаешь ничего опрометчивого.

– Я едва стою на ногах.

Тарин строго смотрит на меня.

– Ничего опрометчивого, – обещаю я.

Перед уходом сестра обнимает меня, и я задерживаю ее в объятиях чуть дольше обычного, вбирая запахи человеческой кожи и пота. Не океана, не сосновых иголок, не крови и не тех цветов, что распускаются по ночам.

Засыпаю, положив руку на ее нож. Не знаю, сколько времени прошло, но просыпаюсь от чьих-то гневных выкриков:

– Что бы там ни приказывал Главный генерал, я пришла увидеть сенешаля Верховного Короля и больше не потерплю отговорок! – Голос женский, он мне смутно кого-то напоминает. Перекатываюсь на кровати, встаю, шатаясь, выхожу в коридор, откуда можно посмотреть вниз с балкона. Замечаю Дулкамару из Двора термитов. Она глядит вверх, на меня. На лице свежий порез.

– Прошу прощения, – возглашает она таким тоном, что становится ясно – извиняться она не собирается. – Но мне требуется аудиенция. Вообще-то я пришла напомнить тебе о твоих обязательствах, включая то самое.

Припоминаю лорда Ройбена с волосами цвета соли и обещание, данное ему полгода назад в обмен на поддержку Кардана. Он присягнул Короне и новому Верховному Королю, но при одном условии.

«Настанет день, когда я попрошу твоего короля об услуге», – сказал Ройбен.

Что я ответила? Пыталась поторговаться: «О чем-то равноценном. И о том, что в нашей власти».

Полагаю, он прислал Дулкамару истребовать эту услугу, хотя не понимаю, какой от меня толк в таком состоянии.

– Ориана у себя в гостиной? Если нет, проводите Дулкамару туда, я поговорю с ней, – говорю я, держась за поручни, чтобы не упасть. Стражники Мадока недовольны, но не спорят.

– Сюда, – приглашает один из них, и Дулкамара, неприязненно взглянув на меня, следует за ним.

Едва держась на ногах, спускаюсь по лестнице.

– Твой отец приказал, чтобы ты не выходила, – говорит один стражник, знавший меня еще ребенком, а не сенешалем Верховного Короля, с которым нужно вести себя почтительно. – Он хочет, чтобы ты отдохнула.

– Но он же не приказывал мне не проводить здесь аудиенции? Или ты хочешь сказать, что он об этом не подумал? – Стражник не отвечает, только мрачнеет. – Его заботливость – и твоя – принята во внимание.

Умудряюсь дойти до гостиной Орианы, ни разу не упав, а если и придерживаюсь за резное обрамление окон и опираюсь на края столов, то это не так уж страшно.

– Принеси нам, пожалуйста, чаю, и погорячее, – говорю я слуге, который старается держаться поближе ко мне.

Собравшись с силами, отрываюсь от стены и вхожу в гостиную, киваю Дулкамаре и погружаюсь в кресло; она остается стоять, заведя руки за спину.

– Теперь мы знаем, что такое лояльность твоего Верховного Короля, – говорит она, делая шаг ко мне. Выражение лица у нее враждебное, и мне кажется, что одними словами она не ограничится.

Инстинкт требует, чтобы я встала.

– Что случилось?

Дулкамара смеется:

– Ты сама прекрасно знаешь. Твой король дал Королеве Подводного мира разрешение напасть на нас. Две ночи назад они явились, словно ниоткуда. Много наших погибло, прежде чем мы поняли, что происходит, а теперь нам запрещено мстить.

– Запрещено мстить? – Вспоминаю, как Орлаг сказала, что войны нет, но как суша может не воевать, если море уже напало? Как Верховный Король, Кардан должен защищать подданных всеми силами своей армии, армии Мадока, если они под угрозой. Но отказывать в праве на ответный удар – это неслыханно.

Она скалит зубы.

– Возлюбленная лорда Ройбена ранена, – говорит Дулкамара. – Тяжело.

Зеленокожая черноглазая пикси, которая разговаривала так, словно была смертной. Та самая, к которой прислушивался, с которой вместе смеялся ужасный вождь Двора термитов.

– Она выживет? – спрашиваю я севшим голосом.

– Для тебя, смертная, лучше, чтобы выжила, – отвечает Дулкамара. – Или лорд Ройбен уничтожит твоего мальчишку-короля, несмотря на все клятвы.

– Мы пришлем вам рыцарей, – говорю я. – Позвольте Эльфхейму исправить ошибку.

Дулкамара плюет себе под ноги.

– Ты не понимаешь, твой Верховный Король сделал это ради тебя. Таковы были условия, выдвинутые Королевой Орлаг. Балекин выбрал целью Двор термитов, Подводное Королевство нанесло удар, а твой Кардан дал на это свое согласие. Никакой ошибки не было.

Закрываю глаза и тру себе переносицу.

– Нет. Это невозможно.

– Балекин давно таил злобу на нас, дочь грязи.

От нанесенного оскорбления я вздрагиваю, но сдерживаю себя. Она имеет право ругаться и бранить меня. Из-за меня Верховный Король предал Двор термитов.

– Не надо было нам присоединяться к Верховному Двору. Не надо было присягать твоему глупцу королю. Я пришла, чтобы передать это и еще одно: ты должна лорду Ройбену услугу, и для тебя же лучше ее выполнить.

Меня тревожит то, о чем она может попросить. Неназванная услуга – опасная вещь даже для смертной, которую нельзя принудить к ее исполнению.

– У нас есть свои шпионы, сенешаль. Они говорят, ты – настоящая убийца. Вот чего мы хотим: убей принца Балекина.

– Я не могу это сделать, – говорю я, слишком изумленная, чтобы выбирать слова. Меня не оскорбил ее отзыв о моем ремесле убийцы, но и невыполнимое задание вряд ли кому-то понравится. – Он посланник Подводного Королевства. Если я его убью, будет война.

– Тогда готовься к войне. – С этими словами она выбегает, оставляя меня сидеть в гостиной Орианы в полном одиночестве. В комнату вносят исходящий горячим паром чай.

Дулкамара давно ушла, чай остыл, и я поднимаюсь по ступенькам в свою комнату. Беру нож Тарин и достаю другой, спрятанный под кроватью. Один кладу в карман платья и прорезаю в нем дыру, чтобы можно было привязать к бедру и быстро выхватить. В доме Мадока много оружия, в том числе мой собственный Закат, но если я начну его искать, стражники наверняка заметят. Нужно, чтобы они думали, будто я послушно вернулась в постель.

Подхожу к зеркалу взглянуть, не видно ли ножа под платьем, и на секунду останавливаюсь. Из зеркала на меня смотрит незнакомка. Я в ужасе от увиденного – болезненно-бледная кожа, худоба, руки и ноги больше похожи на палки, лицо изможденное.

Не хочу больше смотреть и отворачиваюсь.

Потом выхожу на балкон. Перелезть через ограждение и спуститься по стене на лужайку и в обычных условиях нешуточное дело. А сейчас, перекинув одну ногу, я сразу понимаю, что ноги и руки у меня будто резиновые. О том, чтобы спуститься по стене, нечего и думать.

Остается только одно – я прыгаю.

Глава 25

Поднимаюсь. Коленки испачканы травой, ладони испачканы и саднят. В голове все плывет, словно сама я сейчас двигаюсь по течению, хотя нахожусь на земле.

Делаю несколько глубоких вдохов, упиваюсь ветерком, обдувающим лицо, шелестом листвы на деревьях. Ароматы земли, Фейриленда, дома витают вокруг меня.

Все думаю о сказанном Дулкамарой: Кардан ради моего возвращения отказал в праве мести. Это вызовет