Все это время мы вполголоса переговаривались с Олафом, строя планы на ближайшие дни. Сейчас наша задача – зарядить мой амулет. Без него мне выходить на улицу опасно – от местных стражников и инквизиции шелковая маска не спасет. А значит, нам было нужно найти чародея, работающего с амулетами. Таких умельцев в Ируте хватало, но все они жили в квартале магов. Как и все прочие мастеровые, местные чародеи предпочитали селиться здесь обособленно, отдельной общиной. Так что до их квартала предстояло еще добраться, а перед этим сначала не мешало бы поспрашивать знающих людей: соваться к кому попало слишком рискованно.
На разведку, естественно, должен отправиться Олаф. Как и в любом мастеровом квартале, у ирутских чародеев была своеобразная биржа труда, где заказчики, маги или их посредники могли без опаски встретиться на нейтральной территории и переговорить. У чародеев роль такой биржи выполняла таверна «Святой Юлиус», вот туда Олаф для начала и собирался. Я велел ему взять денег из нашей добычи, взятой в Дорче. Но осторожный горбун отрицательно покачал головой:
– Княжич, эти деньги нельзя светить. И камни эти здесь продавать тоже нельзя, если только в самый, самый последний момент перед отъездом в Микению. На всем этом может стоять магическая метка, и нас с вами схватят, едва мы их покажем продавцу. Нет, сейчас тратить мы будем свое, а это пусть полежит пока.
Разумно. Олаф ушел, я закрылся на все засовы, достал свою любимую книгу и продолжил читать про Ирут. Последний раздел главы про вольный город был посвящен шопингу и развлечениям. Барон с таким энтузиазмом пишет про это, что я даже начинал его подозревать в проплаченной рекламе, иначе с чего бы ему расхваливать конкретные оружейные лавки и «бутики» с одеждой, указывая их точный адрес и имя хозяина? А уж с каким пылом он рекомендовал посетить определенные игральные дома и бордели «исключительно для приличных господ»! Прямо хоть сейчас вставай и беги в квартал красных фонарей. Смешно, но и в этом мире все местные бордели украшали красными светильниками, видимо намекая на пламенную страсть, ожидающую клиентов в их стенах.
Что несколько неожиданно – в Ируте были еще и дамы легкого поведения экстра-класса, которые принимали господ в своих собственных шикарных особняках. Это скорее даже не проститутки, а куртизанки. Если клиент им не понравился – могли и отказать. Расхваливая их достоинства, барон только что слюнями не захлебывался от восторга – и красавицы они редкостные, и умницы, и манеры у них такие, что с ними не стыдно в высшем обществе показаться. То есть эти дамы еще и оказывали эскорт-услуги. Мало того – куртизанок спокойно принимали в приличных домах Ирута.
А вот такого я не припомню в нашей средневековой Европе. Или барон Дильс сильно подвирает и выдает желаемое за действительное, или же Ирут сильно переплюнул Венецию в толерантности и свободе нравов. Про Северную Европу я просто уже молчу, там о таком и речи быть не могло. Нет, мне теперь даже самому стало интересно взглянуть на ирутских куртизанок – может, это и впрямь какие-то необыкновенные дамы выдающихся достоинств?
Пока я размышлял о женщинах и заодно вспоминал, как давно предавался плотским утехам в последний раз, возвратился Олаф. Принес мне черную шелковую маску, сшитую по здешней моде, и сообщил новости. Амулет можно подзарядить, это совсем не сложно. При условии, что в нем не сбились все его настройки. А учитывая, что мой амулет обесточил Ас-Урум, такого исключать нельзя. Из хорошего – при должном мастерстве маг даже сможет немного подправить личину, изначально прописанную в амулете. Не кардинально, но новое лицо точно будет другим. Плохая новость – для этого нужно присутствовать лично. И вот теперь мы с Олафом в больших сомнениях. Соблазн вновь изменить свою внешность огромен, такими нас будет знать только этот маг и никто из тех, кто видел раньше. Минус: придется ему показывать свое истинное лицо, а это большой риск: меня-то захочешь – не забудешь. Ну и гостиницу эту нам тоже придется сменить. Рискнуть или не рискнуть? Времени на раздумья немного – вечером маг уже ждал нас в своей мастерской. Решили рискнуть…
– Ваша светлость! – Дверь обеденного зала приоткрылась и внутрь заглянул напуганный дворецкий. Его бледное лицо дрожало, глаза бегали из стороны в сторону. – Вас спрашивают паладины инквизиции.
– Что?! – Князь Альбрехт Тиссен отложил нож с вилкой, отодвинул прочь блюдо с дичью. – Какие еще паладины?
– У ворот замка. Девять человек. – Дворецкий низко поклонился, чтобы скрыть свой испуг. – Требуют их пустить внутрь.
Князь махнул рукой, выгоняя из зала слуг. Побарабанил пальцами по столу.
– Пусти их. И пригласи сюда замкового чародея с капитаном гвардейцев. Пусть захватят с собой десяток-другой солдат.
Дворецкий моментально выскользнул прочь. Тиссен поднялся из-за стола и подошел к камину, встал рядом с ним, заложив руку за отворот камзола.
Зал постепенно наполнялся. Сначала явился княжеский маг Фридус в расписанной огненными знаками мантии. Растерянно поклонился Тиссену, встал рядом с хозяином. Зашли два десятка солдат во главе с белобрысым капитаном. Ударили кулаками по нагрудникам. Им Альбрехт велел встать по периметру зала и внимательно следить за гостями.
Наконец появились паладины. Инквизиторы, одетые в белоснежные плащи, чеканя шаг, зашли внутрь. Впереди шагал худощавый мужчина с ледяными глазами на безжизненном бескровном лице. В руках он держал длинный посох с золотым шаром в навершии. Тиссен бросил пристальный взгляд на этот шар, который, казалось, просто кипел от переполнявшей его энергии.
– Легат Пьер Гийомс. По поручению святейшего понтифика.
Инквизитор громко ударил о пол посохом. По залу поплыл странный, тревожный звон.
– Альбрехт Тиссен! Ты обвиняешься святым престолом в темном колдовстве. – Легат достал из-за пазухи свиток с печатями. – Вот ордер на твой арест. Подписанный мессиром Вергелиусом.
Маг Фридус тихо ахнул. Солдаты нахмурились, схватившись за рукояти мечей.
– Глава инквизиции почтил меня своим вниманием? – издевательски рассмеялся Тиссен. – А отчего же не сам понтифик?
– Не святотатствуй! – отчеканил Гийомс. – Мера твоих прегрешений и так переполнила чашу терпения нашей Церкви. Подчинись, отступник, и тебя ждет справедливый суд.
– В застенках инквизиции не существует справедливых судов, – покачал головой Альбрехт. – Убирайтесь прочь, пока я еще добрый.
Солдаты придвинулись ближе к паладинам. Те в ответ обнажили оружие,
