Брела ли она несколько часов, а может быть, даже дней, или сделала всего пару шагов? Хафса не могла об этом судить, да ее это и не особенно заботило. Дорога закончилась, и женщина подошла к небольшому холму с двумя вырезанными в камне дверями. Одна была искореженной, кривой и выглядела так, будто ее коснулся жар адского огня. Другая была круглой и зеленой и, казалось, вела в какое-то приятное место.
Эта сказочка мне тоже знакома, – подумала Хафса.
Но она устала сражаться с чудовищами, устала от судов и путешествий и поэтому толкнула зеленую дверь, и та с легкостью распахнулась перед ней. Хафса Азейна увидела хорошо освещенный, приветливый коридор с деревянным полом.
– Вижу, ты стала мудрее, – прозвучал голос у ее ног. – Много же у тебя ушло на это времени!
Хафса Азейна чуть не уронила свой посох. На дороге между ней и дверью сидела маленькая кошечка, стройная, черная, с огромными мягкими ушами, торчащими над тонкой мордочкой. Глаза кошки, знакомые ей больше, чем собственные, и более любимые, смотрели на Хафсу с искрящимся изумрудным весельем.
– Нет, – прошептала она. – Нет. Я тебя убила.
– Сказать по правде, ты убила саму себя, – произнесла кошка и подняла одну крошечную лапку, чтобы вылизать ямочки между пальцами своим ярко-розовым языком. – Но я тебя прощаю.
– Баста…
– Ты избрала свой путь, – прервала ее кошка. – Лучше продолжай идти по нему. Он тебя ждет.
Прежде чем Хафса Азейна смогла задать еще хоть один вопрос, Баста растаяла в воздухе. Продолговатые зеленые глаза исчезли последними, подмигнув ей в темноте, словно пара потерянных звезд.
Хафса уже и забыла, какими строптивыми могли быть эти глаза.
Я тебя прощаю…
Хафса Азейна озадаченно покачала головой и вошла в дверной проход. Сделав это, она заметила свой посох и так удивилась, что чуть не уронила его. Он больше не был черным, как обожженная кость, – древесина приобрела нежный серо-зеленый с серебром отлив, а там, где раньше крепился уродливый череп – жалкое вырезанное и раскрашенное подобие, – своими миндалевидными изумрудными глазами мигала ей голова Басты.
Будь у Хафсы сердце, оно бы разбилось. Если бы у нее были слезы, она бы заплакала. Но Хафса Азейна была мертва, стала пеплом и пылью и не обладала ни одной из перечисленных способностей.
Дверь за ней закрылась, когда Хафса прошла по коридору, пригибая голову и высматривая паутину. Ее рука сжимала посох, который был теперь не поводом для стыда, а источником утешения. Через какое-то время коридор сузился, деревянный пол сменился холодным грубым камнем, и Хафса Азейна оказалась в переплетении низких туннелей.
Вот оно что, – подумала она. – Так я и знала. Все слишком просто, чтобы быть правдой.
Но она выбрала путь, а в подобных сказках дороги обратно не бывает. К тому же она умерла. Ей не оставалось ничего иного, кроме как продолжать идти вперед и использовать ситуацию по максимуму.
Хафса Азейна спускалась все глубже и глубже в нутро земли – или ей так казалось, – в затерянное место утешения, лишенное времени и сознания. Стены становились теплее и сжимались вокруг нее, и она скользила свободной рукой по камню, наслаждаясь этим прикосновением, и не могла не чувствовать ответной любви.
Наконец стены расступились и она оказалась у входа в широкую пещеру. Стены пещеры были гладкими и круглыми, как яичная скорлупа изнутри или как пузырь воздуха, заключенный в стекло до скончания времен. Бо`льшую часть пещеры занимало озеро, и оно светилось миллионами огней, точно под гладью воды плавало перевернутое вверх тормашками далекое небо. Ступеньки шириной со столешницу вели к маленькому острову.
Там Хафсу поджидала фигура, или, может быть, несколько фигур, но кем или чем они были, она сказать не могла.
И эту историю я знаю, – подумалось ей. – Это – последнее испытание перед концом.
Хафса решила, что было бы неплохо со всем этим покончить и наконец отдохнуть, поэтому подняла свой посох, подобрала полы платья и пошла по широким серым камням. Ступени оказались добротными. Они не скользили у нее под ногами и не тонули в освещенных звездным светом водах, не оказывались спинами детенышей каких-нибудь морских тварей или рядом черепов. Это были самые обычные камни, которые крепко стояли на месте.
Когда Хафса Азейна ступила на остров, поджидавшая ее фигура повернулась и предстала перед ней, и повелительница снов поняла, кто это. В конце концов она вернулась к началу всех начал.
– Я тебя знаю, – прошептала она. – Ты – Человек из Кошмаров.
– Неужели? – завыл ей в ответ голос, похожий на кусок гниющего папируса. – Вправду? Ничего ты не знаешь, Принцесса Семи Островов. – Темный свет начал литься из его одежд, вылетел из его маски безумием черной молнии и наполнил его рот смертью. – А теперь никогда и не узнаешь. – Он обеими руками поднял свой боевой молот, и когда он это сделал, его одежды упали на землю и все открылось.
Тусклый черный камень острова раскололся, раскрывая широкое пространство из гладкой чешуи цвета стекла, радуг, водопадов и крыльев колибри. Синие и зеленые под поверхностью, вихри и зигзаги подсвечивались ракушечно-розовым, и эту разрывающую сердце драконью красоту ни с чем нельзя было сравнить.
Хафса Азейна прыгнула вперед и ударила его от бедра, когда его темный молот опустился и ее сердце раскололось. Когда орудие попало в цель, на его лице загорелось торжество, напоминающее отблеск кровавых углей.
Оно встретилось с взмахом посоха ее новой души.
И все исчезло в ослепительном свете.
Слова благодарности
Я хотела бы выразить благодарность…
Моим родителям, которые подарили мне жизнь, а потом – собаку.
Моей первой читательнице и лучшей подруге Кристине Алден, без которой эта книга не появилась бы на свет.
Моим замечательным первым читателям Марти и Бонни, чей энтузиазм и поддержка подпитывали меня до того самого момента, когда я вывела слово «конец».
Моему агенту-суперзвезде Марку Готтлибу из «Трайдент Медиа» – за то, что он не побоялся связаться с неизвестным автором и огромной, довольно странной историей.
Моему темному редакторскому лорду Стиву Саффелу из «Титан Букс», стороннику метода кнута и пряника.
Нику Ландау, Вивиан Чонг, Полу Гиллу, Миранде Джуэсс, Элле Чапелль, Лидии Гиттинс, Саманте Мэтьюз и Актарине Кэрролл из «Титан Букс» – за то, что поверили в мою историю.
Алисе Найтингейл – за то, что встала на мою защиту.
Моей школьной учительнице английского языка Диане О’Делл, которая, несмотря на все препятствия, поселила в сердца неблагодарных юных варваров любовь к литературе.
Об авторе
Дебора А. Вулф появилась
