— Идем, время не ждет. — Мужчина выпрямился, одновременно поворачиваясь к двери и размещая мою холодную ладонь на сгибе своей руки.

Сил ответить так и не нашла. Робость то и дело сменял пока еще легкий страх. В этот раз мы поднялись на этаж выше, свернули в неприметный коридор, а дойдя до конца, Гив открыл дверь, и я застыла, пораженно смотря на узкую лестницу, винтом уходящую вниз.

— Не бойся, — произнес Гивдар, начиная спуск и увлекая меня за собой.

Ха, легко сказать. С каждой ступенькой робость отпускала, а страх медленно подкрадывался к горлу, желая сомкнуться вокруг и приступить к мучительному удушению. Однако, вопреки страхам, до конца мы так и не спустились, где-то посредине, на небольшой площадке, показалась кованая низенькая дверца, которую Гив гостеприимно распахнул, предлагая мне первой выбраться из лестничного колодца.

Коридор, в который мы вошли, был узким и недлинным. Лишь один человек мог свободно двигаться по нему, не мешая соседу. Буквально через двадцать шагов я достигла тупика. А стоило Гиву встать за моей спиной, как в стене, перед которой мы оказались, на наших глазах проявилась дверь.

— Дальше ты пойдешь одна, — шепнул Гивдар, наклоняясь к моему уху, отчего я невольно вздрогнула. — Не бойся и доверься им. Они не причинят тебе вреда, никогда. И постарайся убедить их помочь тебе, пусть не прямо, но хотя бы намеком.

В ответ я робко кивнула. Гив протянул руку и чуть толкнул дверь. Она вспыхнула мутно-зеленым цветом и нарочито медленно отворилась, приглашая меня в чернильно-черное нутро. Меня охватило предчувствие чего-то необычного. Резко захотелось встряхнуть этих стариков и заставить отвечать за свой мир и народ, а не решать проблемы руками слабой попаданки. Нервно вздохнув, я решительно сделала пару шагов вперед, чтобы застыть на месте, как только дверь за моей спиной закрылась, оставляя меня в кромешной тьме.

— Иди вперед…

Глухой шепот пробирал до костей, но заставлял двигаться дальше. С каждым шагом в помещении вспыхивал факел. Как только я достигла середины круглой залы, все факелы по периметру зажглись и осветили своими бликами семь каменных статуй.

На первый взгляд памятники были одинаковыми. Грузные, но не толстые мужчины с крыльями за спиной, вроде бы человеческими лицами, но когтями вместо пальцев на руках, да и ноги больше смахивали на лапы, которые вместо ровных ноготков венчали крайне опасные когти. Радовало лишь то, что мужики сидели на каменных стульях с высокими спинками и представляли собой лишь каменные изваяния.

— А она смешная, — раздавшийся голос заставил резко обернуться.

Вместо одной из статуй сидел живой мужчина. Возраст его определить было сложно, но длинные, до плеч, волосы отливали белизной, а морщины вокруг глаз и губ придавали шарма, но отнимали молодость и стать.

— Смешная и смелая, — отозвался тот, что сидел практически напротив.

Пока я крутилась вокруг своей оси, рассматривая то одну, то другую горгулью, которые еще пару минут назад были каменными глыбами, ожили все семеро.

— Добрый день, — все же поздоровалась я.

— Добрый? — вроде как усомнился тот, что первый заговорил. — Мария?

— Да, меня зовут Мария, — тут же кивнула я, хотя, похоже, меня не спрашивали, а скорее утверждали.

— Хм, а у нашего подопечного неплохой вкус, — произнесла горгулья, сидящая по левую руку от центральной. — Хотя человечка — это не то, чего бы хотел лично я.

— Неужели ты еще чего-то хочешь? — рассмеялась горгулья за моей спиной, заставив едва заметно вздрогнуть.

— Господа! — призвала к порядку центральная горгулья. — Сдается мне, Мария не намерена слушать ваши отдающие плесенью шуточки. Итак, девочка, ты настояла на встрече с нами, чего же ты хочешь?

— Вот именно, чем тебе могут помочь те, что прокляты и никогда не покинут этой залы?

— Никогда? — слегка опешила я. — Прокляты?

— А ты считаешь, что это подарок? — хрипло рассмеялся центральный мужчина, при этом руками он вцепился в подлокотники каменного стула и подался вперед. — Не трать свое время, мы недолго можем бодрствовать, а потому изложи четко, зачем ты нас пробудила.

Легкое раздражение разворачивало первые кольца нетерпения внутри меня. Да что они о себе возомнили? Семь старикашек. Да если их каменные глыбы поскидывать с пьедесталов, то потом можно совочком кучу пыли вымести, и делов-то…

Видимо, что-то отразилось на моем лице или же я слишком громко думала, потому что зал потонул в громком мужском хохоте, который, отражаясь от стен, усиливался многократным эхом.

— Она мне нравится, — отсмеявшись, произнесла одна из горгулий. — Боевая, смелая, решительная. Хочу ей помочь. Подойди сюда, я хочу просмотреть твои воспоминания.

Даже если я не хотела, меня никто не спрашивал. Особо возмутиться не успела, ноги сами понесли меня к мужчине и остановились, когда я поднялась на первую ступень, замерев как раз напротив его лица.

Глаза в глаза. Мой рваный полувдох. Его глубокий, хотя казалось, что дышать камни не могут, но ведь не камнем он и был. Холодные пальцы горгульи прижались к моим вискам. Глаза закрылись, прежде чем я осознала, что происходит. А затем сознание как сумасшедшее понеслось в прошлое…

— Дорогая, мне не нравится эта твоя командировка! — еще утром возмущалась родительница, наблюдая за тем, как я методично собираю вещи в чемодан.

— Мамуль, а меж тем многие об этом мечтали, — отозвалась я, направляясь в ванную комнату за туалетными принадлежностями. — Подумай сама, — продолжила, задумчиво рассматривая косметичку, — я и месяца не проработала в этой компании, а меня уже направляют в Барселону.

— Да-да, — ехидно отозвалась мама, — с билетом в один конец.

Я только и успела гулко всхлипнуть, как видение сменилось следующим.

— Мамуля, вот увидишь, еще до боя курантов я буду резать оливье на нашей кухне и рассказывать, какой дивный город Барселона.

— Нет, моя хорошая, — устало отозвалась мать. — Не будешь. Я намедни у тети Тофы была.

— Даже слышать не хочу! — взвилась я, застегивая молнию на чемодане. — Твоя тетя Тофик…

— Тофа! — поправила мамуля.

— Плевать! — перебила я, не скрывая эмоций. —