Блитцен уселся, закинув ногу на ногу, и похлопал друга по колену.
– Тебе решать, – сказал он руками. – Но душа упокоится, что бы ты ни выбрал.
– Да! – с жаром поддержал я гнома. – Сожги это сердце! Пусть оно…
И тут я дал маху. Чересчур перевозбудился. Переключился на Хэрта и напрочь позабыл о своих обязанностях шеф-повара. И чуточку резковато повернул вертел. Сердце обрадованно встрепенулось, подпорки подкосились, и все сооружение рухнуло в костер.
Думаете, этим все закончилось? Ха, держите карман шире! Я все устроил так, что стало в тыщу раз хуже. О, молниеносная и бездумная реакция эйнхерия! Спасибо тебе огромное. Потому что, повинуясь этой самой реакции, я попытался поймать падающее в костер сердце. И даже почти поймал. Но оно все равно выскользнуло из рук и шлепнулось в огонь. И полыхнуло так, словно его желудочки были до краев налиты бензином. Красная вспышка – и, прощай, сердце!
Ну ладно. Это-то еще полбеды. Но ведь и это не конец истории. Сердце, истекающее соком, оставило на моих пальцах жирные отметины. И обожгло вдобавок. А что делают все нормальные люди, когда обжигают пальцы? Правильно, тянут их в рот. Именно так я и поступил. Аплодисменты сказочному кретину Магнусу Чейзу!
На вкус оказалось что-то вроде смеси перца чили со сладким фруктовым сиропом. Я вытащил пальцы изо рта и принялся яростно отплевываться. Я попробовал срыгнуть и обтер язык. Я ползал вокруг костра, плюясь и стеная:
– Ох, нет! Тьфу! Нет! Тьфу! Не-е-ет!
Но было поздно. Крошечные капельки драконьей крови просочились в мой организм. Я чувствовал, как они впитываются в язык и струятся по кровеносным сосудам.
– Сеньор! – Джек подлетел ко мне, сияя оранжевым. – Ты напрасно это сделал!
Мой меч феноменально крепок задним умом. Иногда просто зла не хватает, честное слово.
Лицо Блитцена было скрыто под сеткой, но сам он помертвел, точно опять обратился в камень.
– Сынок! О боги, ты как? Драконья кровь, она… она кошмар что творит с ДНК. У людей ведь есть ДНК, да?
Лучше бы не было. Я схватился за живот. А вдруг я уже превращаюсь в дракона? Или еще хуже: в злющего эльфийского папашу?
Я заставил себя посмотреть Хэртстоуну в глаза.
– Хэрт, я… прости меня, пожалуйста. Я нечаянно, клянусь. Я не хотел…
И тут я умолк. Потому что сам себе не верил. Так с чего Хэрту слушать мои извинения? Это я предлагал сжечь сердце. Ну и вот… сжег. Да еще и на вкус попробовал.
Лицо Хэрта застыло от ужаса.
– Скажи мне, что сделать, – взмолился я. – Я найду способ все исправить…
Хэртстоун поднял руку. Приступы ярости у него случаются крайне редко. И я знаю, как это бывает. Хэрт словно воздвигает перед собой ледяную стену. Но сейчас он смотрел совсем по-другому. Наоборот, лицо эльфа как будто смягчилось, напряжение ушло. Казалось, ему легчало на глазах.
– Это вирд, – прожестикулировал Хэрт. – Ты убил дракона. Судьба решила, что ты вкусишь его крови.
– Но… – Я хотел было опять просить прощения, но осекся. Лицо Хэрта ясно говорило, что не надо больше извиняться.
– Ты даровал покой душе моего отца, – ответил Хэрт. – Ты снял бремя с моих плеч. Однако, возможно, тебе придется заплатить за это. Это я прошу прощения.
Здорово, что Хэрт не злился. Но вот этот его участливый взгляд как-то настораживал. Хэрт будто ждал, как я среагирую на драконью кровь.
Где-то наверху раздался щебечущий голосок:
– Ну и болван!
Я весь передернулся.
– Все хорошо, сеньор? – спросил Джек.
Я задрал голову и вгляделся в зеленые кроны. Там никого не было.
Но тут еще один тоненький голосок прочирикал:
– Он даже не догадывается, что натворил, верно?
– Совсем не догадывается, – подтвердил первый голос.
И тут я увидел, кто это говорит. Футах в двадцати над нами устроились на ветке два дрозда. Они щебетали и чирикали, как самые обычные пичуги. Но почему-то я их понимал.
– Ох, битые скорлупки! – выругался первый дрозд. – Он нас заметил. Летим! Летим!
И обе пташки унеслись прочь.
– Сынок! – позвал Блитцен.
У меня сердце упало. Что со мной сталось?! Это глюки такие или что?!
– Д-да, – промямлил я. – Ага. Все хорошо. Кажется.
Хэртстоун недоверчиво уставился на меня, но спорить не стал. Он поднялся на ноги и окинул прощальным взглядом тело своего отца.
– Мы слишком задержались, – произнесли его руки. – Давайте скорее отнесем точило на корабль. Может быть, мы уже опоздали.
Глава XXIX
Мы едва не становимся норвежским аттракционом для туристов
Прыжок со скалы – самое обыкновенное и скучное, что мне довелось совершить в Альфхейме.
Мы с Блитцем и Хэртом поднялись на каменистый выступ на краю владений Олдермана. В таком местечке делец-мегаломаньяк мог стоять, озирать земли соседей и думать: «Когда-нибудь все это будет моим! Бу-га-га!»
Высоты как раз хватало, чтобы переломать ноги, поэтому Хэрт заявил, что лучше места не придумаешь. Мы прыгнули, и он использовал – Райдо, руну путников. Воздух вокруг нас пошел рябью, и вместо того, чтобы разбиться в лепешку о землю внизу, мы рухнули кучей на палубу «Большого банана», в аккурат на Хафборна Гундерсона.
– Элдусфифлы! – взревел Хафборн.
(Это еще одно его любимое ругательство. По его словам, так звали идиотов, которые ничего не делают, только целыми днями сидят у общего очага – деревенских дурачков, в общем. К тому же, звучит-то как оскорбительно: эл-дус-фифл!)
Мы слезли с него и принесли извинения, а потом я исцелил его руку, которая все еще была в повязке и срослась не до конца, а под весом свалившейся из ниоткуда гномьей задницы сломалась снова.
– Хмф, – фыркнул Гундерсон. – Пожалуй, я согласен вас простить. Но я только что вымыл голову. Вы испортили мне прическу!
На мой взгляд, его волосы выглядели точно так же, как всегда, и я не понял, шутит он или серьезно. Хотя, судя по тому, что он не зарубил нас на месте своим топором, Гундерсон не слишком расстроился.
В Мидгарде сгущалась ночь. Наш корабль плыл в открытом море под звездной паутиной. Блитцен сбросил плащ, перчатки и тропический шлем и глубоко вдохнул:
– Наконец-то!
Первой на палубу вышла Алекс Фьерро, одетая как стиляга из пятидесятых: черно-зеленые волосы зализаны назад, белая рубашка заправлена в джинсы цвета лайма.
– Хвала богам!
И она бросилась ко мне со всех ног, отчего мое сердце на долю секунды наполнилось радостью. Но тут Алекс сняла с меня розовые очки Бадди Холи и заявила:
– Без них мой образ оставался незавершенным. Надеюсь, ты их не поцарапал.
Пока она протирала очки, на палубу выбрались Мэллори, Ти Джей и Самира.
– Ой! – Самира спешно отвела глаза. – Магнус, где твои штаны?
– Э-э, долгая история.
– Ну так иди и оденься, Бобовый Город, – велела Мэллори. – А потом расскажешь нам эту историю.
Я отправился вниз на поиски штанов и ботинок. Когда я вернулся, Блитц
