– ДАВАЙ-ТЯНИ-ЖИВО! – заорал Джек. – ГОВОРЮ-ЖЕ-ЗАСТРЯЛ!

Я озадаченно насупился.

– Как нам его высвободить? – спросил я у Блитца.

Блитц сложил ладони рупором и прокричал Джеку, как будто через Большой Каньон:

– Джек, подожди немного! Драконья кровь выдохнется примерно через час! Тогда мы тебя вытащим!

– ЧЕРЕЗ-ЧАС-ДА-ВЫ-РЕХНУЛИСЬ?! – Рукоять Джека ходила ходуном, но сам он прочно засел в Олдермановой грудной клетке.

– Ничего, он переживет, – заверил меня Блитцен.

Ему-то легко говорить. Не ему потом жить с этим мечом.

Блитц тронул Хэрта за плечо.

– Мы поищем точило, – просигналил он. – А ты как?

Хэрт крепко стиснул руну Одал. Вгляделся в драконью морду, будто ища в ней знакомые черты. И упрятал руну наследия в свой кисетик. Теперь набор был полным.

– Вы идите, – ответил он. – Я пока тут побуду.

Блитцен понимающе покивал:

– Конечно, дружище. Тебе предстоит серьезный выбор.

– Какой еще выбор? – полюбопытствовал я.

Блитцен посмотрел на меня снисходительно, как на малое несмышленое дитя.

– Пойдем, Магнус, – вздохнул он. – Покопаемся в сокровищах.

Долго искать груду сокровищ нам не пришлось. Потому что она занимала чуть ли не всю пещеру. В самой середине она была примята драконьей тушей – следовательно, тут мистер Олдерман устроил себе ложе. Неудивительно, что его так перекосило. Поспи-ка на всех этих монетах, мечах и драгоценных кубках – и не миновать искривления позвоночника.

Я двинулся в обход груды, зажав нос, потому что вонища тут стояла невыносимая. Во рту у меня все еще был привкус террариума с уроков биологии.

– А камень-то где? – спросил я. – Тут что-то не видно всех этих штучек из Олдермановых витрин.

Блитц поскреб бороду:

– Драконы, вообще-то, тщеславны. Вряд ли он стал бы выставлять напоказ всякие скучные минералы. Их он закопал поглубже, а наверху разложил красивые блестяшки. И, кстати, вот интересно… – Он нагнулся рядом с грудой, выискивая что-то на земле. – Ха! Ну, точно, как я и думал. Погляди-ка!

Из-под горы золота торчала плетеная тесемка.

Я узнал ее почти сразу:

– Это… это тот волшебный рюкзак, что мы забрали у Андвари?

– Ага! – просиял Блитцен. – На нем-то сокровища и рассыпаны. Олдерман был злющим скрягой, но никак не дураком. Сокровища готовы к эвакуации на случай стремительной перемены места жительства.

По-моему, так украсть сокровища гораздо проще. Но кто я такой, чтобы спорить с мертвыми драконами?

Блитц потянул тесемку. Вокруг горы сокровищ вздыбились брезентовые валы; груда дрогнула и съежилась. И вот у наших ног уже лежит простая торба, в которой хорошо и картошку носить, и транспортировать побрякушки ценой в несколько миллиардов долларов. Блитц поднял рюкзак двумя пальцами.

Возле дальней стены пещеры, прежде прикрытые грудой сокровищ, притаились десятки Олдермановых артефактов. Кое-какие помялись и потрескались под тяжестью золота. Но, на наше счастье, камни – штука прочная. И я поднял с земли тот самый серый камень, который видел во сне. Я держал его в руках и почему-то не исполнялся неземного восторга. Ангельские голоса не звучали у меня над головой. Я не ощущал себя всемогущим сокрушителем загадочных и непобедимых стражей Квасирова меда.

– И всего-то… – пробормотал я. – И стоило ради этого… – У меня даже слов не хватало описать все наши великие жертвы. Особенно Хэртстоуна.

Блитцен снял пробковый шлем и провел пятерней по влажным от пота волосам. Хоть в пещере и смердело мертвечиной и гнилью, ему определенно нравилось здесь больше, чем под палящим солнцем.

– Не знаю, что сказать, сынок, – ответил он. – Могу лишь предположить, что этим камнем надо будет затачивать какие-то клинки.

Я бросил взгляд на коллекцию Олдермана:

– Может, еще что-нибудь прихватим? Чтоб уж не возвращаться.

– Надеюсь, возвращаться не придется. Я тоже что-то подустал. – Гном неохотно водрузил шлем на голову. – Пойдем-ка наружу. Не хочу оставлять Хэртстоуна надолго одного.

Однако, как выяснилось, Хэрт был не один.

Каким-то образом он ухитрился освободить Джека. Теперь меч сменил профиль с колющего оружия на рубящее. Он вился возле мертвой туши и, кажется, ни много ни мало, вскрывал грудную клетку дракона. А Хэрт им руководил.

– Эй, стоп-стоп-стоп! – опешил я. – Вы, ребята, чем тут занимаетесь?!

– О, привет, сеньор! – Джек завис в горизонтальной позиции. И голос у него звучал на удивление бодро для меча, перемазанного в крови. – Эльф попросил меня произвести вскрытие. По крайней мере, мне показалось, что именно об этом он и попросил. Ну, и раз уж он пустил в ход рунную магию ради моего освобождения, то долг, как говорится, платежом красен. О, кстати, и я уже срубил с пальца кольцо! Вот оно – бери и неси!

Я опустил взгляд. И правда, в нескольких дюймах от моей босой ноги поблескивало кольцо Андвари – все еще надетое на распухший драконий палец. Ой, кажется, меня сейчас стошнит.

– В смысле – «бери и неси»? Куда еще его нести?

– Мы положим его к остальным сокровищам, – прожестикулировал Хэрт. – Отнесем на реку и вернем Андвари.

Блитцен подобрал драконий палец и кинул в рюкзак Андвари.

– Нам бы лучше с этим не затягивать, сынок, – заметил он. – А то как бы кольцо не начало действовать.

– Ну ладно, только… – Я ткнул пальцем в частично расчлененного дракона.

Сам я никогда не охотился, но мама как-то встречалась с дядькой-охотником. Он брал нас с собой в лес и обучал меня потрошить дичь, чтобы повыделываться перед мамой. (Зря, между прочим, старался. Ни меня не научил, ни с мамой ничего не вышло.)

То есть я примерно представлял себе эту процедуру. И потому я прекрасно понимал, чем занят Джек. Он вырезал прежде жизненно важный, а ныне безжизненный орган из тела мистера Олдермана.

– А это ты зачем?.. – просипел я.

Джек расхохотался:

– Да ладно тебе, сеньор, я-то думал, ты в курсе! Если убьешь кольцевого дракона, нужно вырезать его сердце, зажарить и съесть.

Вот тут-то меня наконец и стошнило.

Глава XXVIII

Чтобы я снова взялся жарить вражье сердце? Нет уж, дудки!

А ведь меня ни разу не вырвало с самого начала нашего похода. До сего момента я был, что называется, профессионал-нетошнотик.

Но съесть драконье сердце – или что там вместо сердца у этого упыря Олдермана? Нет уж, фигушки. Это определенно перебор.

Я уковылял подальше в чащу, и там меня выворачивало не знаю сколько времени. Я чуть совсем не вырубился. Наконец появился Блитц. Он похлопал меня по плечу и повел куда-то прочь от поляны, приговаривая:

– Ничего, сынок. Я понимаю. Давай-ка уже пойдем.

Когда в голове у меня чуточку прояснилось, я понял, что Блитцен ведет меня к реке – туда, где когда-то квартировал Андвари. По пути я предпочитал от греха подальше помалкивать, только иногда ойкал, если наступал босой ногой на камень, или ветку, или гнездилище альфхеймских муравьев.

Ну, вот и пришли. Мы стояли на вершине небольшого водопада. Я заглянул в озерцо, где раньше жил Андвари. С прошлого моего визита мало что изменилось. Склизкий хмырь тогда прикидывался юркой рыбешкой. Может, и сейчас прикидывается, кто его знает. А