– Что ж, Кэтрин, это замечательно, что я наконец-то с тобой познакомилась. – Я сердечно ей улыбнулась. – Ты сказала, тебе надо поговорить со мной? Боюсь, сейчас я могу разговаривать только шепотом, иначе перебужу весь дом. Может быть, ты захочешь встретиться завтра, когда нам будет удобно?

Если подождать до завтра, я смогу позвать Кэллума и выяснить у него, как именно, черт возьми, мне следует строить отношения с его сестрой. Задавая ей свой вопрос, я мысленно скрестила пальцы.

– Это невозможно. К тому времени Кэллум вернется, а мне надо поговорить с тобой, пока его нет, иначе… – Она снова замолчала и уставилась в пространство.

– Иначе что? – спросила я. – Разве что-то идет не так?

– Не так? – вскричала она так громко, что я вздрогнула. – Как что-то вообще может пойти не так, когда Зависший связывается с живой девушкой, под завязку набитой свежих приятных воспоминаний и мыслей? Что здесь может быть не так?

Я добавила к своему мысленному портрету Кэтрин злую саркастичность и неумение держать себя в руках.

Я попыталась и дальше говорить все так же спокойно и дружелюбно.

– Извини, – тем же спокойным тоном ответила я, – я явно сказала что-то не то. Почему бы тебе просто не признаться, что тебя беспокоит? – Похоже, в ней шла какая-то внутренняя борьба. Наконец она вздохнула.

– Ты задавала себе вопрос, почему он проявляет к тебе интерес? – Спрашивая, она посмотрела мне прямо в глаза.

Я была не уверена, что понимаю, к чему она клонит, и решила, лучше будет напустить туману.

– Поначалу это, как я полагаю, было любопытство. А теперь… почему один человек вообще увлекается другим?

– Значит, ты не находишь, что в этой внезапной привязанности, которую брат, как он утверждает, испытывает к тебе, есть нечто странное?

Я хотела сказать ей, чтобы она не лезла в чужие дела, но, если я ее рассержу, это делу не поможет, к тому же она явно жаждала мне что-то рассказать.

– Я понимаю, мы с Кэллумом знакомы не очень долго, и понимаю, наше сближение было очень… быстрым. Но такое случается не так уж редко. – Я пожала плечами и посмотрела прямо в ее неподвижные глаза. – Мы испытываем друг к другу очень сильные чувства.

Она покачала головой, и впервые я заметила на ее лице едва заметную натянутую улыбку.

– Похоже, на этот раз у него получилось крепко тебя заарканить, не так ли?

– Что ты хочешь сказать этим своим «на этот раз»?

– Ой, да брось! Ты кажешься сообразительной девушкой. Неужели ты воображаешь, будто амулет оказался в реке просто так? Что ты случайно явилась в собор? Что тебе удалось стать любовью всей его жизни за такой короткий срок? Подумай об этом!

Мое сердце сжала холодная рука страха.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала я.

– Я хочу сказать, что ты стала жертвой опытного манипулятора. Вообще-то у тебя не было ни шанса. Ты слишком молода и неопытна.

– Я достаточно взрослая, чтобы знать, что делаю. – Я с вызовом вскинула подбородок.

Она издала короткий сухой смешок.

– Неужели? Дай я угадаю. Он сказал тебе, что спрыгнул с моста Блэкфрайерз, пытаясь спасти меня; что он отбирает у людей только малозначительные воспоминания; что еще никогда не испытывал таких чувств к кому-либо другому – мне продолжать?

Я увидела в зеркальце собственное ошеломленное лицо, когда в ужасе взглянула на нее.

– Я не понимаю.

– Он делает это все время. – Она говорила медленно, четко выговаривая слова, как будто беседовала с маленькой и глупой девочкой. – Ты у него не первая и вряд ли будешь последней. И, разумеется, ему также нравятся твои подруги.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он всегда отдавал предпочтение воспоминаниям молодых девушек, а еще лучше – девушек-подростков. По его словам, у них «текстура» лучше, чем у воспоминаний других людей. Полагаю, он поверить не мог в свою удачу, когда амулет нашла школьница.

– Нет, этого не может быть! Это ужасная мысль. – Наверняка она про все это наврала. Кэллум никогда не поступил бы так с моими подругами.

– Да, – продолжала она все тем же спокойным, ровным тоном, – это ужасно, не так ли? Брат рассказывал мне, что от твоей подруги с длинными темными волосами сумел получить особенно хорошие результаты и что на нее было приятно смотреть, когда он собирал нектар.

Я была так ошарашена, что не могла произнести ни слова. Нет, я не верила, что он крал воспоминания у Грейс. Наверняка она ошибается. Наконец я обрела дар речи.

– Нет! Это все неправда!

– Бессмысленно это отрицать. Ты же сама знаешь – я говорю правду. – Впервые она выглядела встревоженной – а не просто безучастной или раздраженной. – Подумай об этом – зачем еще ты можешь ему понадобиться? Ты всего лишь обыкновенная девушка.

Холодная рука в моей груди сжимала сердце так крепко, что я едва могла дышать. Я попыталась взять себя в руки и начать мыслить рационально. Он и правда был до невозможности красив, но это ничего не значило. Меня всегда учили верить в себя и в свои силы. Ей не удастся с помощью запугивания заставить решить, что я для него недостаточно хороша. Я несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться.

– Никто не кажется «обыкновенным» тем людям, которые их любят. Кэллуму и мне просто повезло, мы смогли найти друг друга. Я знаю, это будет немного труднее, чем я себе представляла, но надеюсь, мы отыщем способ быть вместе.

– Но ты и сама должна понимать, что верить в это просто нелепо. Он здесь, а ты там. Он знает, что из этого никогда ничего не выйдет – он просто играет с тобой.

– Но зачем ему это? Какая от этого польза?

– Я вижу, он был весьма… осторожен в своих рассказах. Я права относительно того, что он тебе говорил? Относительно того, как попал сюда?

Я не могла этого отрицать.

– Да. Он мне об этом рассказал.

– И ты ему поверила?

– А с какой стати мне не верить?

– И он ответил абсолютно на все твои вопросы о нас или же отвечал… лишь выборочно? – Она вопросительно вскинула бровь, став в это мгновение еще более похожей на Кэллума.

Я не могла этого отрицать. Я вспомнила все моменты, когда он начинал говорить уклончиво: о Зависшей, которая ушла, о том, что способен делать амулет, и о том, что может случиться, если я сниму браслет. Я отвела взгляд и прочла в ее улыбке торжество.

– Как видишь, он не был с тобой откровенен. Позволь мне заполнить эти пустоты. На самом деле Кэллум, разумеется, всего лишь мальчишка, но он занимается такими вещами столько времени, что успел по-настоящему поднатореть.

– Всего лишь мальчишка? Но сколько же ему тогда лет?

– Никто из нас точно не знает своего возраста, но я полагаю, что