Но даже не секс, кофе и поцелуи радовали Костю (хотя, конечно, радовали и очень), а то, что Маринка постоянно улыбалась, что-то щебетала, почти всегда была в отличном настроении. Она легко общалась с его родителями, прониклась к Дениске, который успел дважды нагрянуть в гости, откровенно обожала Митяя, подружилась с Сашкой. В общем, Иванова проникла во все сферы его жизни, раскрашивая ее своим неповторимым светом. То, чего Кристина не смогла добиться за год отношений, а Вика и вовсе за пять лет, Марина спокойно достигла за какие-то полмесяца. Именно поэтому Кос каждый день просыпался с улыбкой на лице, зная, что сделал правильный выбор, что не зря форсировал события после возвращения с Камчатки. Он был уверен, что проживет с этой женщиной всю жизнь, потому что не хотел другую.
Под пристальным взглядом Марины Костян засунул в рот последний кусок мяса и, еще жуя, спросил:
— Ты не отвяжешься, да?
Девушка, невинно улыбаясь, покачала головой.
— Я костюм покупал на свадьбу. С Митькой, — признался наконец Костик.
— Оооо, — протянула Марина, хихикая. — Тайна тайн. У тебя вроде этих костюмов десяток. Неужели все они с выпускного?
— Ха-ха-ха, — скривился Костя, передразнивая ее. — Хочу в новом жениться. И хорош ржать.
— Примадонна, — уже откровенно угорала Маринка.
Бирюков закатил глаза.
— Давай, давай, смейся. Я оторвусь, когда сама платье купишь.
— Не буду я никакое платье покупать, — только и хмыкнула Марина в ответ. — Найду и так что-нибудь.
Костя замер. На фоне всепоглощающего счастья этих двух недель его все же жрала поедом мерзкая мыслишка. Марина очень пренебрежительно относилась к вопросам организации свадьбы. Она сразу заявила, что никаких ритуальных катаний по памятникам и возложения букетов терпеть не собирается, попыталась вычеркнуть и мосты, но один Костя все же отстоял, отменила выкуп. Последнее Бирюков принял с радостью. Однако заявление о платье Костю просто взбесило. Он встал из-за стола, спокойно, но твердо произнес:
— Я хочу, чтобы ты купила платье.
Марина сглотнула от его тона.
— Кость, мы говорили об этом. У меня второй брак, я не хочу устраивать цирк.
— Маринк, знаешь, ты прямо невеста мечты для мужика. Гостей тебе не надо, машины и катания — тоже лишнее. Тупой выкуп с тупыми конкурсами и тупого тамаду опять отменила. Ресторан и меню — снова тебе пофигу. Знаешь, я бы прыгал от радости, но так вышло, что у меня этот брак первый. И, уж прости, последний. Я уважаю твое желание все сделать тихо и скромно, но объясни мне, пожалуйста, почему я должен лишать себя удовольствия видеть тебя, дорогая, в красивом платье. Солнце, ну правда, мне насрать, будет оно белое или черное, хоть домино. Но будь так добра, соизволь сходить в магазин и купить себе красивое, новое платье.
Выдав эту тираду, он развернулся, пошел в прихожую, сдернул с крючка куртку, оделся. Маринка замерла. «Неужели уйдет?» — подумала она. Но Костя двинул не за дверь, а к балкону, чтобы покурить, проветриться, успокоиться. Недолго думая, Иванова повторила его маршрут до коридора, тоже накинула пальто, вышла следом.
Кос стоял к ней спиной, куря в окошко, никак не реагируя на звук открывшейся позади него двери. Марина обняла его сзади, уже по привычке потерлась щекой о Костину спину. Она собиралась извиниться, сказать, что купит платье, что просто не любит показушный балаган, который устраивают в честь бракосочетания, но вместо всего этого тихо проговорила:
— Кость, я люблю тебя.
Бирюков вздрогнул, замер на миг, выбросил сигарету, развернулся, заключая ее в объятия, глядя прямо в глаза, улыбаясь.
— Я уж думал, ты никогда мне это не скажешь.
— Ты и сам сказал всего два раза.
— Считала?
— Да.
— Я предпочитаю показывать.
Марина встала на цыпочки, чтобы до тянуться до его губ, выдыхая с поцелуями просьбу:
— Мне нравится, когда показываешь. Пойдем, покажешь еще разок….
— Могу и пару раз, — хохотнул Кос, уводя ее обратно в дом, стаскивая по дороге с себя куртку, а с Марины пальто.
— Не откажусь, — тоже хихикала Маринка, даже не думая сопротивляться.
— Ты такая бестолочь, Мариныч.
— Я бестолочь?
— Ты, ты…
После трёх показательных раундов Маринка лежала у Кости на груди, довольно улыбаясь. Решив разорвать комфортную посторгазменную тишину, она проговорила:
— Я куплю платье.
— Спасибо, — тоже улыбнулся Бирюков, перебирая короткие локоны ее волос.
— Сашке позвоню, пусть составит мне компанию. Ей тоже, наверное, захочется прикупить чего-нибудь, — размышляла вслух Марина.
— Эээ, — протянул Костя. — Ты, конечно, позвони, она не откажет, но ее не будет на свадьбе.
— Что? — встрепенулась Иванова, приподнимаясь. — Как это не будет? Ты не приглашал? Как так, Кость?
— Это старая история, Мариш. Она с Денисом не пересекается даже ради меня.
— Ох, я все время забываю, что они были женаты.
— А они вот помнят. Вернее, Сашка помнит. Дене вроде фиолетово.
— Он изменял ей, да? — спросила Марина.
— Изменял, — подтвердил Костя. — Периодически.
— Она его любила очень?
— Скорее, он ее.
— Да ладно.
— Дерьмовая история, Марин. Он поторопился, она боялась остаться одна. В итоге Деня шлялся, пытаясь доказать себе, что он мужик, пока не подцепил трипер. Хватило мозгов признаться Сашке. Она по-быстрому от него слиняла. Я ее тогда на вокзале подобрал с вещами. Сидела, ревела в полуобмороке… дуреха.
— Кошмар, — прикусила губу Маринка.
— Угу, — Костик вдруг усмехнулся. — Мы с тобой в тот день обедали в «ДТ», помнишь? Ты все пыталась извиниться за оплеуху, которую отвесила мне после клуба.
— Ой, — девушка прикрыла рот ладошкой, пряча улыбку. — Помню.
— Я накануне как раз с Викой окончательно порвал, поэтому и оставил Нестерову у себя.
— Может, я уговорю ее прийти? Как-то странно будет без Сашки. Она классная.
