— Ты ведь хочешь меня? Скажи, что хочешь, — требовала ответа Нори, постанывая ему в рот.

— Ты же знаешь, что хочу, Цветочек, — не в силах спорить, признался Эрик, — но…

— Тссс, никаких но.

Она, как и тогда у костра, соскочила с его колен и оседлала сверху. Нори завладела его губами, чтобы у него не было возможности снова нокать. Ее пальчики ласкали шею босса, двигаясь к вороту рубашки, ослабляя галстук, расстегивая пуговицы. Эрик тоже не терял времени даром. Он запустил пальцы в копну волос, чуть дернул, заставляя девушку запрокинуть голову, провел языком влажную дорожку вдоль груди к шее, за ухо. Нори поймала его рот своим, чтобы пососать его язык.

— Нет, Эланор, нет. Прекращай, — практически заскулил Савицкий.

У него не было сил оттолкнуть ее, но нашлись последние крупицы воли, чтобы прекратить прикасаться к коже девушки. Он уронил руки на подлокотники кресла и даже отвернулся, отказывая ей в поцелуях.

— Прекрати лицемерить, — проговорила Нори сердито.

Эрик попытался возразить, но снова ничего не вышло, потому что девушка распахнула его рубашку и прижалась ртом к широкой груди. Она водила губами от соска к соску, вырывая из горла Эрика краткие низкие стоны. Он зажмурился, почувствовав, как девушка тянет за ремень на брюках. Нори постепенно двигалась ртом вниз, сползая с колен Эрика на пол. Она расправилась с его ремнем и расстегнула брюки.

— Совершенно очевидно, что вы очень сильно желаете меня, Эрик Лазаревич, — хихикнула девушка, поглаживая его по всей длине рукой.

Эрик в последний раз попытался возразить, прося ее прекратить, но Нори заставила его окончательно капитулировать, взяв в рот напряженную мужскую плоть.

Савицкий только и мог, что запрокинуть голову назад и вцепиться в подлокотники. Стоя на коленях, Нори не была рабыней, она властвовала, она правила. И Эрик отдавался ее силе, ее страсти. Маленькая девочка держала его за яйца во всех смыслах. И он не смел сопротивляться, потому что желал принадлежать ей.

Когда желание переполнило чашу, Эрик вцепился в ее волосы, удерживая голову девушки, кончая ей в рот. В глазах у него потемнело и время остановилось. А потом он открыл глаза, встретив ее насмешливый взгляд.

— И совсем не больно, правда? — хихикнула бесстыжая девица.

Она чмокнула его в нос, и пока Эрик собирался с мыслями, упорхнула прочь из кабинета.

Первое, что сделал Савицкий — это заправился. Он матерился, пока застегивал дрожащими руками рубашку и затягивал ремень. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, начать дышать ровно и более-менее успокоиться. Эрик даже попытался сосредоточиться на работе, стал вчитываться в текст на мониторе, но через несколько минут понял, что это бесполезно. Крепко выругавшись, он встал из-за стола, собрал документы и вышел вон из офиса.

Он сел в машину и поехал к институту Нори. По дороге Савицкий нашел кучу причин вернуться обратно на работу, но все они были недостаточно вескими, чтобы он все-таки развернулся.

Наверное, даже если бы Питер тряхнуло землетрясением или объявили, что началась война, он бы не вернулся.

— Чертова мелкая коза, — бубнил Эрик, стоя на светофоре, нервно постукивая по рулю пальцами. — Тебе так просто это с рук не сойдет. Даже не мечтай.

Припарковавшись возле корпуса, он вышел из машины и направился изучать расписание. Предзащита Нори нигде не значилась, и Эрик, снова проклиная себя за идиотизм, набрал номер ее куратора, который одновременно был и заведующим кафедрой. Мобильный старого знакомого заиграл за его спиной.

— Савицкий, ничего себе. Ты тут откуда? — хлопнул его по плечу Артем Викторович Широков.

— День добрый, — улыбнулся Эрик, скидывая звонок и оборачиваясь, стараясь не выдать своего возбуждения, — я по делу, коллега.

— Неужели решил вернуться к преподавательской деятельности? Мы будем только рады.

— Нет, нет. Эти лоботрясы сводят меня с ума, — хохотнул Савицкий, нисколько не лукавя. — У тебя на предзащите должна быть моя… эээ, ассистентка, Дарья Ромашова.

— Должна, должна, — покивал Широков.

— Мне бы ее повидать.

— Ну пойдем. Они должны уже собраться на кафедре, я опаздываю немного.

Широков пошагал по коридорам дома наук, Эрик двинул следом. Ему нравилось, что этот мужик никогда не задавал лишних вопросов. Одно время Эрик поддался его уговорам и вел курс лекций по гражданскому праву, но быстро устал от этого. Артем без проблем отпустил его, более не настаивая на преподавательской деятельности. Хотя, конечно, его кафедра при этом многое потеряла.

— Слышал, Ромашова практиковалась у тебя? — поинтересовался Широков. — Я сначала глазам не поверил, думал, девчонка нагло врет. Только потом увидел у нее в отчете дела, которые ты ведешь.

— До сих пор у меня практикуется. Смышленая девочка, — не мог не похвалить Нори Эрик. — Она вчера в офисе оставила свою речь и по ошибке прихватила мою для сегодняшнего заседания. Да еще я нашел на некоторых документах ее интересные заметки. Нам бы потолковать немного. Это возможно?

— О, конечно. Без проблем, Эрик.

— Спасибо, Артём, я твой должник.

Они остановились у дверей аудитории. Широков вошел, и Эрик услышал, как он просит Ромашову выйти.

— Ой, — только и успела пискнуть Нори, увидев Эрика, который выглядел, мягко говоря, сердитым.

Не говоря ни слова, он потащил Нори по коридору. Благо в этот ранний час народу в корпусе почти не было. Официально уже начались каникулы, чем и поспешили воспользоваться студенты. Предзащита Нори была повторной, для тех, кто не успел отчитаться вовремя, поэтому девушка и переживала, что завалится, не получит допуска к экзаменам.

— Ты спятил? Совсем головой поехал? — шипела на босса Эланор, пытаясь выдернуть локоть из его хватки.

— Кто бы говорил о поехавшей голове, — буркнул Эрик.

Он, наконец, увидел дверь женской уборной, куда и втолкнул Нори. Без лишних церемоний Савицкий заперся с ней в тесной кабинке, припечатал девушку к двери. Она и пикнуть не успела, как Эрик начал ее целовать. Грубо, жестко, словно мстил ей за вчерашний вечер и сегодняшнее утро.

— Эрик, у меня предзащита, — стонала Нори, но не отворачивалась от его неистовых губ.

— У нас есть немного времени. Твой куратор отличный мужик. Я как-то продул ему дело, поэтому нравлюсь ему.

Девушка не выдержала, хихикнула.

— Ты должен работать, — продолжала она апеллировать фактами, пока он расстегивал ее рубашку.

— Правда что ли? — фыркнул Эрик. — Как мне прикажешь работать? В суд бы успеть, и то хорошо.

— Возьми меня…

— Я в процессе, Цветочек.

— Озабоченный, — снова хихикнула Нори. — Возьми меня в суд.

— За пару часов с предзащитой управишься?

— Должна.

— Тогда договорились.

Они скрепили договор поцелуем, после которого Нори снова заскулила:

— Эрик, пожалуйста, отпусти меня. Как я вернусь в аудиторию?

— А как я должен был вчера работать? А сегодня? Нет уж, Цветочек, так просто это безобразие тебе с рук не сойдет.

— Сюда могут войти.

— Могут. И тогда тебе придется быть очень тихой, кроха.

Как назло, именно в этот момент хлопнула дверь, и уборная наполнилась девчоночьим хихиканьем. Эрик подмигнул ей и чуть присел, чтобы покрыть