– Я никогда не забываю лиц… – говорит он.

Простите, ребята, но деваться некуда. Мой выход!

– Знаю. – Это я говорю. – Разумеется, не забываешь. Быть может, в будущие годы ты даже вернешься к парочке прежних. Но только самых любимых, правда?

Я ему подмигиваю. С такого ракурса вы, конечно, этого не оцените. И простите, если мой нос все загораживает, такое часто бывает. А Доктор смотрит на меня с изумлением. Сложно его винить за это.

– Но ты… ты?.. – говорит он. – Быть не может!

– Кажется, ты интересовался этой картиной. Она мне досталась при удивительных обстоятельствах. – Ах да, стоило упомянуть: эта картина моя. Потрясающее произведение искусства. Никто, конечно же, не знает, как может существовать на свете картина с изображением Войны Времени, кто мог ее нарисовать и как о ней стало известно Елизавете. А вот я знаю. Но это уже другая история. Ой, погодите, кажется, он ждет, что я еще что-нибудь скажу. – Что думаешь о названии? – спрашиваю я.

– О котором? – говорит он. – Их два. «Падение Галлифрея» и «Конец».

– Отнюдь, на этот счет все как раз ошибаются, – говорю я ему. – Это все одно название: «Конец падению Галлифрея». Что бы это могло значить?

Только посмотрите на его лицо – сколько в нем надежды!

– …Что Галлифрей… не пал? Все получилось, он до сих пор где-то там?

– Я лишь скромный куратор, откуда же мне знать.

– Но где он?

– И правда, где? – говорю я. – Возможно, затерян. Вещи порой теряются, знаешь ли. Но прошу простить, мне пора – у тебя еще много дел. – Например, эту книгу закончить надо.

Он обрадовался, да?

– Много? Каких, например? Что мне теперь делать? Искать Галлифрей?

Все приготовились, я сейчас скажу нечто очень мудрое и загадочное.

– О, решать тебе и только тебе. Могу лишь сказать, как на твоем месте поступил бы я. Но ведь, возможно, я и был на твоем месте! Или это ты был на моем? А может быть, это и неважно. Кто знает? Кто знает…

Ладно, а теперь пойдемте-ка со мной. Надо выбираться отсюда, пока книга совсем не съехала с катушек. Если не побережемся, еще в сиквел угодим. Нет, не оглядываемся, идем, идем! За угол, вот так. По лестнице вниз, через дверь, мимо стойки с огромным цветком (если цветок вам подмигнет, просто подмигните в ответ).

Уф! Вроде бы он за нами не пошел. Можно выдохнуть и расслабиться.

Что ж, надеюсь, вам понравилось. Потому что, боюсь, на сегодня это все. Да, простите. Мне пора отправляться к Охиле и Елизавете на чай с булочками. Последнюю главу прочтете сами – она совсем маленькая. И кое-чем отличается от всех остальных глав этой книги – вы поймете почему.

Ах да, всего одна мелочь, прежде чем я уйду. Вы догадались, кто я? Ну же, скажите, догадались?

Правильно! Я – куратор Нижней Галереи. Разумеется, кто же еще?

Что, простите? Да, согласен, справедливо. Куратор Нижней Галереи – Доктор. Значит, я – Доктор? Но вы ведь уже знаете ответ на этот вопрос, правда ведь?

Все сложно.

Глава 13

Доктор

– Он был твоим другом? – спрашиваю я. – Родственником?

Касс Фермацци молчит, но берет патронташ, который я ей протягиваю, и надевает на грудь. Смотрит на небо, и в глазах ее что-то сверкает.

– Кажется, ты готова к бою, – говорю я.

– Всю жизнь была готова, – отвечает она. – Просто призналась себе в этом только сейчас. – Касс слабо улыбается мне. – Спасибо за заботу о нем, – говорит она и начинает выбираться из кратера.

– Что значит «всю жизнь»? – спрашиваю я ей вслед.

– Да ведь и так понятно, – отвечает она, не оборачиваясь.

– Не очень, если честно.

Она оборачивается и вздыхает.

– Это прозвучит глупо.

– Вот и славно. Терпеть не могу все, что звучит иначе.

– В детстве у меня был психотерапевт.

– А у кого из нас не было?

– Но мы были бедны, и поэтому мне достался просто робот. Похож был на клоуна – бог его знает почему. Он должен был забирать у меня некоторые воспоминания, но оказался набит чьими-то чужими и просто выдавал их одно за другим.

Я чувствую, как внутри у меня все сжимается. Догадаться об этом было нетрудно, но от слов Касс мне все равно стало не по себе.

– Какими именно воспоминаниями?

– Да всякими, смутными. О том, что нужно всегда сражаться за правое дело, но стараться никому не навредить. Не быть трусливым, не быть жестоким и все в таком духе. Сопливо, конечно, но меня зацепило.

Да, думаю я. Меня тоже.

– Наверное, пора мне послушаться этого клоуна. – Она улыбается и уходит.

Спасти ее мне никогда не удастся – я это знаю. Слишком уж глубоко она увязла в моей линии времени. Но, по крайней мере, хотя бы раз она посмотрела на меня без ненависти.

Кроме того, не стоит забывать, что всех спасти невозможно. Спасать нужно всех, кого можно спасти. Не этому ли хотела научить меня Момент?

Я часто думаю о Моменте и знаю, что ее это иногда раздражает. Вспоминается: сижу я как-то на скамейке в третьем по любимости саду Генриха VIII, размышляю о ней, как вдруг раз – и она уже сидит рядом.

– Может, хватит без конца обо мне думать? – говорит она, все еще в облике Розы Тайлер. – Это раздражает!

– Но зачем ты поступила так, зачем помогла мне тогда? – спрашиваю я. – Какая тебе с этого выгода?

Момент улыбается мне, кокетливо, как и всегда.

– Я, может быть, и интерфейс самого смертоносного оружия во Вселенной, но в отношениях мне хочется того же, чего хочется всем.

– Чего?

– Чтобы меня никогда не использовали, – она подмигивает мне и исчезает.

И вот я вижу ее в следующий раз – она стоит по колено в фонтане в самом сердце банановых рощ Вилленгарда. Прошел уже почти год, но она продолжает все тот же разговор как ни в чем не бывало.

– Я поступила так, потому что Вселенной нужно, чтобы Доктор всегда оставался Доктором. Ты не представляешь, как сильно мир в тебе нуждается.

– Ерунда, – отмахиваюсь я.

– Это правда, Доктор. Не будь тебя на самом деле, нам пришлось бы тебя выдумать.

– Доктора и не существует. Это всего лишь глупая идея в моей глупой голове.

– Да нет же, ну как ты не понимаешь! – она топает и недовольно брызгается водой. – Доктор – не просто человек, которым ты пытаешься быть. Ты и есть Доктор – именно потому, что пытаешься.

– Ты точно уверена, что ты – интерфейс оружия? – спрашиваю я. – Потому что по рассуждениям больше на рождественскую хлопушку похоже.

– Ой, отстань, – хмыкает она и сердито исчезает.

Может, она просто хотела мне польстить, думаю я, вылезая из кратера. Но способны ли оружейные интерфейсы на лесть?

Ну да хватит об этом. День Доктора подошел к концу, и пора возвращаться к делам. Где-то опасность, где-то – несправедливость, а где-то остывает чай. Вперед, Доктор, у тебя есть работа.

По