– Что-то все-таки точно случилось. И уж по крайней мере далеки взорвались.

– И на том спасибо.

Заглянем за угол? Попробую повернуться поудобнее…

Ага, вот они. Возле картины стоит дурачок с бабочкой. Лихой парнишка, правда?

Рядом возле той же картины стоит и тот, что в тесном костюме. Да уж, костюмчик и впрямь тесноват. Неудивительно, что его владельцу приходится стоять в такой позе.

Ах, какая прелесть, они оба нацепили очки, чтобы выглядеть поумнее. И ведь получается, согласитесь. У меня, кстати, тоже такие очки есть.

На скамье сидит Военный Доктор, а рядом с ним Клара Освальд. Да, знаю, она очень красивая. Спокойно, мальчики и девочки. А у стены вы можете увидеть поистине редкое зрелище – три ТАРДИС стоят в ряд. Одна и та же полицейская будка трижды. Прямо на слезу пробивает, да? Простите, если картинка затуманится.

Глядите-ка, по всей комнате много недопитых чашек. Похоже, мы здесь много кого не застали. Вон, кто-то забыл зонтик. Да, вы правы, ручка – в форме знака вопроса! Стильно, не правда ли? Закину его потом в шкаф потерянных вещей, уверен, сами-знаете-кто за ним еще вернется.

Погодите, кажется, они опять разговаривают. Послушаем? Тесный Костюмчик изучает картину.

– Как она называется? – спросил он.

А вот и Дурачок – сопит, как художественный критик.

– Мнения пока расходятся. Либо «Падение Галлифрея», либо «Конец».

– Не слишком воодушевляет. – А это уже Военный Доктор потягивает чай. Уверен, он и хотел бы подойти к остальным двоим, но по-моему, ему нравится сидеть рядом с Кларой, как думаете?

– Как она сюда попала? – спрашивает Костюмчик.

– Без понятия, – отвечает Дурачок.

– Всегда есть на свете что-нибудь, чего мы не знаем, так ведь?

– Будем надеяться, что так, – отвечает Военный. Смотрите, старичок отставляет чашку и встает. Похоже, он собрался уходить. Внимательные ученики уже могли заметить, что его рука как будто бы поблескивает золотистым свечением. Как думаете, что это может значить? Тихо, тихо, тс-с.

– Что ж, господа, – говорит он. – Встретиться с вами было честью и удовольствием для меня.

– Взаимно, – отвечает Костюмчик.

– …Доктор! – добавляет Дурачок, будто в похвалу.

Только посмотрите на Военного Доктора. Он понял, что имел в виду Дурачок, правда? И очень рад, что его снова зовут Доктором. Кажется, я прослезился. Ой, и по-моему, сейчас он выдаст красивую торжественную речь! Весь такой вытянулся в струнку и смотрит на остальных двух с серьезным видом.

– Я буду счастлив, если когда-нибудь стану человеком хоть вполовину таким достойным, как ты… – Глядите, как просияли мальчишки! Вот только Военный отворачивается от них и смотрит на… – …Клара Освальд.

Ха! Как он их подловил, а? Но Клара довольна. Вон как усмехается!

– Так-то, – соглашается она. – Метить надо высоко.

А как он уходит! Целует Клару в щеку, экий озорник. И посмотрите на мальчишек – по-моему, они соревнуются, кто больше надуется. Военный снова поворачивается к ним. И хмурится. Отлично у него получается, правда же?

– Я ведь это не вспомню, да? – спрашивает он.

– Да, наши потоки времени в рассинхроне, тебе придется забыть, – отвечает Дурачок.

Старик печален, но все же улыбается:

– Значит, я забуду, что пытался спасти Галлифрей, а не уничтожить его. И мне придется с этим жить. Но пока что, прямо сейчас… я – снова Доктор. Спасибо. – Он оборачивается к ТАРДИС. Память уже подводит? – Которая из них моя?

Да уж, неловко получилось. Но нет, он только смеется. Ах, так он пошутил! Боже правый, он теперь еще и юморист? Глядите, хихикает себе под нос, заходя в ТАРДИС. Жаль, что ему конец.

Раздается хриплое завывание, и Военный улетает прочь.

Что, простите? Конец? Ну да. Свечение на ладони? Он уже очень стар и сдерживал регенерацию годами. Ему осталось недолго. Но не волнуйтесь, с ним все будет хорошо. Станет чуточку северянином, отрастит бесконечные уши, но через некоторое время снова превратится все в того же старого доброго болвана, что и прежде.

А вот и остальные двое о чем-то болтают. Сейчас сделаю погромче…

Ой, простите, он сказал что-то про Трензалор?..

*****

Простите за эти звездочки, но мне пришлось на секундочку выключить камеру. Трензалор – тема немного секретная, да и вообще это совсем другая история.

Вы не слишком много пропустили. Тесный Костюмчик прощается с будущим собой.

– Приятно знать, что мое будущее в надежных руках!

Как мило с его стороны! Дурачок доволен донельзя, но Костюмчик поворачивается к Кларе:

– Держи его покрепче, Клара.

Ох! Сурово! Уже второй раз за день Дурачка обманывают с похвалой. Костюмчик целует Кларе руку (вот ведь любят же они это дело) и идет к ТАРДИС.

– Трензалор, – говорит он. Ой, не успел вовремя убрать звук, притворитесь, что этого не читали. Это секретнейшая тайна! – Нам нужен новый пункт назначения. Потому что я не хочу уходить.

Ай, не обращайте внимания, он часто так говорит. ТАРДИС Костюмчика исчезает.

Дурачок вроде бы расстроен, но вдруг улыбается:

– Он часто так говорит.

Ах, чтоб тебя.

– Хочешь побыть наедине с картиной? – предлагает Клара.

Любопытно. Зачем она это спросила? Но посмотрите на Дурачка. Он как будто сейчас расплачется.

– Как ты поняла? – спрашивает он.

Клара гладит его по щеке.

– Такие большие печальные глаза… Я всегда понимаю. Наверное, тебе можно сколько угодно здесь сидеть. Ты ведь все-таки куратор.

Она слегка его целует (да сколько можно-то?) и уходит в ТАРДИС. Прощай, Клара. Думаю, в книге ее больше не будет. Не надо, не аплодируйте, она же услышит! Дурачок остался один. Раз так, то можно, наверное, уже начать звать его просто Доктором? Ладно, мы пока здесь задержимся, потому что, по идее, сейчас должно произойти нечто очень интересное. Как гласит Легенда (прелестная дама), Доктор вот-вот встретит Таинственного Незнакомца. Возможно, из его прошлого, возможно, из будущего. А может быть, из обоих времен. Подождем и почитаем, кто появится. Ой, Доктор начал говорить сам с собой (хотя, полагаю, к этому времени для него это уже должно было стать делом вполне обычным).

– Да, – говорит он. – Я бы мог стать куратором. Сколько бы я всего накурировал! Из меня бы вышел отличный куратор. Может, выйду на пенсию и этим займусь.

Только послушайте его! Глупый старина Доктор.

– Я мог бы выйти на пенсию и стать куратором этого места, – продолжает он.

Ха! А знаешь, Доктор, ты и впрямь мог бы!

Ой! Ой-ой-ой! Он оборачивается и смотрит на меня. Прямо на меня! Похоже, я сказал это вслух. Ох, дурак я, дурак. Давайте подождем, может, он отвернется? Нет, все смотрит и смотрит. А теперь еще и встает, идет ко мне. Простите меня, пожалуйста. Я взял и случайно провалился в книгу. Это совершенно против правил, мне не положено участвовать в сюжете.

Он пристально смотрит мне в лицо. Сказать по правде, это неспроста. Когда-то у него было в точности такое же лицо. Впрочем, тогда оно было помоложе, но по сути