– Давай остановимся, – неожиданно предложила Теа, и в самом деле останавливая коня. – Место просто идеальное!

– Идеальное для чего? – Иногда он понимал ее с полуслова, а в другой раз, как, например, сейчас, – не догонял, если воспользоваться еще одним странным словосочетанием из лексикона Тани.

– Хочу кое-что проверить.

О том, что так на вопросы «доброжелательного» собеседника воспитанные женщины не отвечают, Теа или забыла, или не знала вовсе, потому что не желала об этом знать. Ну что это за ответ, ради всех добрых духов! Проверить что?

– Ни в чем себе не отказывай!

Боги, я скоро не только говорить, но и думать начну на ее манер! Заразительны не только дурные привычки, но и стиль мышления. Вот только, по идее, влиять на нее должен он, и вроде бы даже влияет, если судить по результатам. Но и Теа, как видно, влияет на него тоже, и от этого никуда уже не денешься.

Что ж, коли ей захотелось сделать привал – остановились. Стреножили лошадей, перепоручив их заботам кучера и грума. Отошли от дороги и неторопливо поднялись на невысокий холм. Вид отсюда открывался просто замечательный. Горный пейзаж, окрашенный в краски осени, под голубым прозрачным небом. Даже солнце светило не по-осеннему приветливо.

– Хорошее место! – огляделась Теа. – Доставай трубу, Август! Пожалуйста!

«Что ж, – мысленно пожал плечами Август, – отчего бы и нет? Если женщина просит, да еще и так вежливо… Все равно скоро станет понятно, что она задумала!»

Задумки Тани порой бывали весьма оригинальными, но никогда – бессмысленными. Сейчас, например, Август доставал из висевшего на плече кожаного тубуса зрительную трубу с двадцатикратным увеличением. Таня называла ее богемской[55], хотя и не объяснила почему. Но суть не в этом, а в том, что труба, на непросвещенный взгляд Августа, являлась практическим инженерным шедевром, от начала и до конца рассчитанным и созданным ею самой.

– Итак? – повернулся он к Теа, одновременно раздвигая трубу.

– Заинтригован? – Сейчас перед ним была Теа д’Агарис. Что бы она ни говорила, какой бы лексикой ни пользовалась, перед Августом стояла графиня Консуэнская.

– И ты еще спрашиваешь? – улыбнулся он, сразу же забыв о раздражении и всего лишь наслаждаясь моментом.

– Потерпи, пожалуйста! – попросила женщина.

А что еще ему оставалось?

– Ладно, – кивнул Август, соглашаясь. – Что я должен сделать?

– Найди мне пять случайных мест в радиусе километра-полутора, – попросила Теа. – Единственное условие – там не должно быть много растительности. Лесной пожар в мои планы не входит.

«Пожар? – искренне удивился Август. – А это тут при чем?»

– Пять, – подтвердил он вслух. – Что ж, приступим!

– Только на возвышенностях или в низинах можно тоже? – спросил через минуту, осмотрев пейзаж.

– Не важно! – отмахнулась Теа. – Главное, чтобы в пределах прямой видимости.

Итак, ей нужны пять точек в пределах прямой видимости и на удалении до полутора километров. Без угрозы пожара. Это стоило бы обдумать, поскольку не имело никакого разумного объяснения. Зажигать свечи Теа научилась всего три месяца назад. Расстояния в этом случае были просто смешные – несколько метров, никак не более. То же самое верно и для каминов. Сжигать дрова в одной безумной вспышке она в конце концов перестала. Но по-прежнему зажигала их разом все, что вроде бы и неплохо, но не сказать чтобы сильно хорошо. Вот и думай теперь, что она задумала на этот раз, да еще на таких дистанциях…

«Посмотрим! Наверняка что-нибудь да случится!»

Август довольно быстро нашел и показал Теа те несколько мест, которые подходили под ее требования. Два на расстоянии чуть меньше километра и еще одно – как раз в озвученных ею полутора километрах.

– Отлично! – похвалила Теа, изучив указанные Августом ориентиры. – Но мне нужны еще две точки.

Что ж, надо – значит, надо. И ведь она изначально просила не три, а пять. Август добродушно пожал плечами и быстро нашел для Теа еще два ориентира.

– Достаточно?

– Вполне!

Женщина повернулась вокруг себя, быстро, но внимательно рассматривая предложенные Августом цели. Затем остановилась, закрыла глаза, и… Ну что сказать: удивила так удивила. Август смотрел на дерево, одиноко стоявшее рядом с каменной осыпью, и потому уловил момент, когда от Теа к сосне стремительно метнулось нечто крохотное, похожее на одну из тех искр, что взлетают над горящим костром. А в следующее мгновение дерево вспыхнуло, как свеча, а ведь расстояние между ним и Теа было никак не меньше полутора километров.

– Великие предки! – только и смог произнести пораженный этим зрелищем Август. – Как ты это?..

Но прежде чем озвучить свой вопрос до конца, он повернулся на месте и один за другим увидел еще четыре костра. Где-то горел отдельно растущий, похожий на пихту куст, где-то дерево – сосна или бук, – а где-то просто земля, покрытая увядшей травой, но, к счастью, огонь во всех случаях был локализован на ограниченной территории, что не позволяло случиться лесному пожару. Видимо, об этом и предупреждала Теа, когда объясняла требования к ориентирам, которые должен был найти для нее Август.

– Теа!

У Августа просто не было слов. Женщина, которая еще недавно не могла толком зажечь огонь в камине, сейчас продемонстрировала невероятный потенциал в области боевой магии. Пять «выстрелов», произведенных одновременно по пяти мишеням, находящимся в пяти разных точках и на разном удалении от нее! Пять «выстрелов» вслепую, ведь Теа поразила мишени, закрыв глаза. Пять горячих импульсов, наводящих на мысль о чем-то вроде заклинания aliquid igni tractare[56], которого Теа пока еще не знала и знать не могла в силу высокой сложности аркана…

Боги, да что же она такое?!

– Что ты сделала? – спросил он вслух.

– А что я сделала? – удивленно округлила женщина невинные глаза.

– Ох, Август, ты не представляешь, что я сделала! – сказала она через мгновение, явно довольная произведенным эффектом. – Я построила двойную пентаграмму Декарта, изменила направления лучей и насадила весь этот девайс на ось горячего потока!

Звучало как бред, но, зная Таню, Август догадывался, что это не бред, а всего лишь трудности перевода. Ей просто не хватало образования и подходящих слов, вот и несла порою откровенную чушь.

– Постой, Теа! – попросил он женщину. – Давай по порядку. Что ты имеешь в виду, когда говоришь о пентаграмме Декарта?

– Как что? – удивилась женщина. – Ты же сам мне показывал. У тебя в кабинете штук семь таких есть. Разных!

Итак, он не ослышался. Речь действительно шла об обереге, имеющем форму двояковыпуклой линзы с выгравированными на обеих ее поверхностях абсолютно одинаковыми – «отраженными» – пятиконечными звездами, соприкасающимися лучами по краю. Однако оберег – это материальный носитель магии, а Теа явно говорила о некоем ментальном аркане.

– Отлично! – кивнул Август. – Теперь объясни, пожалуйста, где ты построила эту пентаграмму?

– Как где? – удивилась вопросу Таня. – Тут!

И она постучала костяшками пальцев по своей голове.

– То есть ты вспомнила, как выгладит пентаграмма Декарта, и?.. – подсказал Август.

– Вспомнила? – нахмурилась женщина. – Бред какой-то! Что я, не знаю, как выглядит линза Декарта? Август, я ее собрала! Построила, вписав в плоскость симметрии еще