Затем окинул взглядом окружавшие их каменные изваяния. Все статуи были похожи – отдаленно гуманоидные фигуры с кошачьими головами, разрушенные ветром и временем. Встав на камень, он, прищурившись, посмотрел в подзорную трубу на отдаляющийся караван. Мия была права – те шли медленно, и даже после пары часов отдыха они с легкостью их догонят. Трик не был таким противником поездок верхом, как Мия, но после трех перемен в седле его тело тоже болело в интересных местах. Поэтому он устроился в тени, изо всех сил стараясь не пялиться на нее, пока она спала.

И на секунду прикрыл глаза.

– Наив советует ему молчать.

Неразборчивый шепот на ухо, острый, как нож у его шеи. Трик открыл глаза, учуяв запах кожи, стали и чего-то вонючего. Наверное, верблюдов. Женский голос, вязкий от слюны и незнакомого акцента. Прямо позади него.

Трик не произнес ни слова.

– Почему он преследует Наив?

Юноша оглянулся, увидел привязанных Ублюдка и Цветочка. Следы на песке. Мия исчезла. Нож сильнее прижался к его горлу.

– Говори.

– Ты посоветовала мне молчать, – прошептал он.

– Умный мальчик, – улыбка в голосе. – Может, даже слишком?

Трик потянулся к ремню и поморщился, когда лезвие ножа царапнуло кожу. Медленно-медленно достал маленькую деревянную коробочку и слегка потряс ею. Зубы внутри издали тихий стук.

– Мое подношение. Для Пасти.

Коробок быстро вырвали из его рук.

– Пасть мертва.

– О, Богиня, только не опять…

– Она играет с вами, дон Трик.

Двеймерец улыбнулся, услышав голос Мии, а женщина с ножом зашипела от удивления.

– Предлагаю игру получше, – беспечно заявила Мия. – Называется «Брось свой нож и отпусти его, пока я не отрезала тебе руки».

– Наив перережет ему глотку.

– Тогда ваша голова присоединится к вашим пальцам на песке, ми донна.

Трик не был уверен, что это блеф. Задумался, каково это будет – почувствовать, как нож рисует ему улыбку от одного уха до другого. Каково будет умереть до того, как он успеет пожить. Давление на шею ослабло, и его передернуло, когда что-то маленькое и острое задело его кожу.

– Ай!

В глазах заплясали темные звезды, на языке появился привкус пыльных цветов. Юноша перекатился и часто заморгал, смутно осознавая, что позади него разгорается драка. Шепчущие клинки рассекали воздух, ноги шуршали по кроваво-алому песку. Перед расплывающимся взглядом возникла их обидчица – низенькая жилистая женщина с закрытым паранджой лицом, укутанная в ткань песочного цвета. Орудующая двумя изогнутыми обоюдоострыми мечами и танцующая, как человек, который хорошо знает шаги.

Трик нащупал царапину на шее, и почувствовал на пальцах влагу. Попытался встать, но не смог. Уставился на свою руку, наконец начиная понимать. Разум все еще принадлежал ему, но вот тело…

– Отравлено… – выдохнул он.

Мия и незнакомка кружили друг вокруг друга, сжав клинки в боевой хватке. Они двигались, как любовники в первую ночь, – сперва неуверенно подступали, а затем наконец сомкнулись в клубок из кулаков, локтей и колен, блоков, контратак и ударов. Вздохи повисли в воздухе. Влажная перкуссия плоти и костей. Никогда прежде не видев ее в бою с достойным соперником, Трик медленно осознавал, что Мия очень искусна с клинком – умелая и бесстрашная. Она двигалась со скоростью молнии, боролась левой рукой, ее боевой стиль был неортодоксальным. Но, несмотря на все ее таланты, женщина ей не уступала. Она предвидела каждый замах Мии, парировала каждый удар.

По прошествии нескольких минут этого спектакля к ногам Трика вернулась чувствительность. Мия пыхтела от напряжения, волосы цвета воронова крыла липли к коже, как сорняки. Незнакомка не шла в атаку, просто молча защищалась. Мия кружила вокруг нее, пытаясь встать спиной к солнцу, но ее сопернице хватало ума не поворачиваться лицом к Саану. И тогда, наконец, с тихим вздохом поражения Мия переместила свою тень, чтобы незнакомка оказалась в ней по щиколотку.

Женщина тревожно зашипела, пытаясь увернуться, но тени двигались быстрее ртути. Трик наблюдал, как она замерла, словно ее ноги приросли к месту. Мия подошла, клинок засвистел, и она ударила женщину в шею. Но вместо того, чтобы умереть, незнакомка схватила Мию за предплечье, выбила у нее стилет и перевернула девушку на ушибленный зад – быстро, как душа, воспарившая к Очагу[44].

Клинок Мии упал в песок между ног Трика – всего в паре сантиметров от непоправимого. Юноша уставился на могильную кость, пытаясь сосредоточиться. Ему пришло в голову, что стоило бы отдать клинок – это казалось важным, – но теплая влага на шее подсказывала ему не двигаться.

Мия перекатилась и вскочила на ноги, ее лицо покраснело от ярости. Схватив нож с песка, она повернулась к женщине и оскалилась.

– Ну что, попробуем еще раз? – прохрипела девушка.

– Даркин, – произнесла странная женщина. Она почти не выбилась из сил. – Очень глупый даркин.

– Что?..

– Она призывает Тьму здесь? В глубокой пустыне?

– Кто ты?

– Наив, – невнятно ответила она. – Просто Наив.

– Это ашкахское слово. Оно значит «ничто».

– Начитанный глупый даркин.

Мия кивнула на Трика.

– Что ты сделала с моим другом?

– Чернила. – Женщина показала колючее кольцо на своем пальце. – Небольшая доза[45].

– Почему ты напала на нас?

– Если бы Наив напала на нее, пески стали бы краснее. Наив спросила, почему они преследовали ее. И теперь Наив знает. Наив заинтересовали таланты девочки. И теперь Наив видит. – Женщина перевела взгляд с Мии на Трика и издала чавкающий звук. – Видит пару дураков.

Трик встал на ноги, пошатываясь, и оперся на камень позади себя. В голове понемногу прояснялось, растерянность сменялась злостью. Он достал ятаган и сердито посмотрел на маленьких женщин, расплывающихся перед глазами. Его гордость задели едва не до крови.

– Кого это ты назвала дураком, коротышка?

Женщина покосилась в его сторону.

– Мальчишку, чью глотку Наив могла перерезать.

– Ты подкралась ко мне, пока я спал.

– Мальчишку, который спал на дозоре.

– Почему бы тебе не постоять дозором, пока я вырезаю тебе…

– Трик, – оборвала Мия. – Успокойся.

– Мия, этот тощий кусок дерьма приставил нож к моему горлу!

– Она проверяет тебя. Нас. Каждым словом и действием. Взгляни на нее.

Наив по-прежнему смотрела на Мию, ее глаза напоминали черные лампы, горящие в черепе. Мие уже доводилось видеть подобный взгляд – взгляд человека, который так часто смотрел в лицо смерти, что мог назвать ее другом. У старика Меркурио был такой же взгляд. И наконец она поняла, кто эта незнакомка.

Это мгновение ничем не походило на то, которое она репетировала перед зеркалом. Тем не менее Мия все равно почувствовала облегчение, когда отцепила мешочек с зубами от ремня и перекинула его жилистой женщине. Словно с ее груди сбросили шесть лет тяжкого труда.

– Мое подношение. Для Пасти.

Женщина взвесила мешочек в руке.

– Наив он не нужен.

– Но ты из Красной Церкви…

– Для Наив честь служить дому Матери Священного Убийства, да. По крайней мере, еще пару минут.

– Пару минут? О чем ты…

Земля