– Ты цел, мальчик?
Мия медленно подошла к нему с вытянутой рукой. Животное пережило огромное потрясение, но через пару перемен отдыха в их наблюдательном пункте он поправится и, если повезет, проявит к ней большее расположение – теперь, когда она спасла ему жизнь. Мия уверенно погладила его по бокам, потянулась к седельным мешочкам за…
– Дерьмо!
Девушка взвизгнула: жеребец так сильно укусил ее за руку, что остались кровавые отметины. Конь откинул голову, и его ржание до боли напомнило хихиканье[37]. Взмахнув гривой, он ковыляющей трусцой поскакал по направлению к Последней Надежде, оставляя за собой кровавые отпечатки копыт.
– Стой! – закричала Мия. – Стой!
– Ты действительно ему не нравишься, – заметил Трик.
– Благодарю, дон Трик. Когда закончишь петь свою Оду Очевидности, возможно, ты окажешь мне честь и догонишь коня, свалившего со всеми моими гребаными вещами?!
Юноша ухмыльнулся, запрыгнул на Цветочка и помчался в погоню. Мия прижала к себе раненую руку, прислушиваясь к слабому, принесенному ветром, смеху кота, который не был котом.
Сплюнула в песок, глядя на отдаляющегося жеребца, и прошипела:
– Ублюдок…
Трик вернулся спустя полчаса, ведя за собой прихрамывающего Ублюдка. Воссоединившись, они с Мией побрели по пустыне к небольшой скале, которая должна была послужить им наблюдательным пунктом. Они постоянно следили, не шевелится ли что-то под песком; двеймерец принюхивался, как ищейка, но никто больше не поднимал свои щупальца (или другие отростки), чтобы стать преградой на их пути.
Ублюдку и Цветочку разрешили пожевать небольшие островки травы, окружавщие скалу, – конь Трика с радостью взялся за дело, а вот Ублюдок просто смерил Мию уничижительным взглядом животного, привыкшего есть свежий овес в каждый прием пищи. Он дважды пытался укусить девушку, пока та его привязывала, из-за чего Мия выбрала новую тактику и демонстративно погладила Цветочка (хотя он ей тоже не особо нравился), а также скормила ему пару сахарных кусков из седельных мешков. Единственным лакомством для украденного жеребца стал самый грубый жест, который Мия могла изобразить[38].
– Почему ты назвал своего коня Цветочком? – спросила девушка, когда они с Триком готовились к подъему.
– А что не так?
– Ну, большинство мужчин дают своим коням более… мужественные прозвища, вот и все.
– Легенда, Принц и все такое прочее.
– Однажды я встретила коня, которого звали Громобоем, – она подняла руку. – Клянусь светом.
– Мне это кажется глупым, – юноша шмыгнул. – Выдавать подобные сведения за просто так.
– В смысле?
– Ну, если называешь коня Легендой, ты даешь людям знать, что считаешь себя неким сказочным героем. Если называешь Громобоем… Дочери, с тем же успехом можно повесить себе на шею табличку «У меня горошинка вместо члена».
Мия улыбнулась.
– Поверю тебе на слово.
– То же самое с парнями, которые называют свой меч Душегубом или Череполомом и так далее, – Трик собрал дреды в неряшливый пучок на голове. – Все они просто придурки.
– Если бы я хотела дать имя своему клинку, – задумчиво начала Мия, – то прозвала бы его Пушистиком.
Трик хрюкнул от смеха.
– Пушистиком?
– Бездна, конечно! – девушка закивала. – Только представь, какой страх бы он внушал. Одно дело, если тебя одолел противник, владеющий мечом по имени Душегуб… с этим еще можно жить. Но до чего будет стыдно, если из тебя выбьют все дерьмо клинком по имени Пушистик.
– Ну, вот и я о том же. Имена многое рассказывают о тех, кто их дает. Может, я не хочу, чтобы люди знали, кто я такой. Может, мне нравится, когда меня недооценивают. – Двеймерец пожал плечами. – Или же я просто люблю цветочки…
Мия не могла сдержать улыбки, пока они поднимались по обломанному утесу. Оба взбирались без крюков и веревок – подобная глупость распространена среди молодых, видимо, считающих себя бессмертными. Их наблюдательный пункт находился на высоте тридцать метров, и когда парочка добралась до вершины, то совсем выбилась из сил. Но, как Мия и предполагала, со скалы открывался великолепный вид; перед ними простиралась вся пустыня. Саан направлял на них свой беспощадный жаркий взгляд. Мия задумалась, насколько же невыносимой станет жара во время истиносвета, когда небеса опалят все три солнца.
– Хороший обзор, – кивнул Трик. – Если в Последней Надежде кто-нибудь чихнет, мы это увидим.
Мия, столкнув камешек со скалы, наблюдала, как он падает в пустоту. Затем села на валун, закинув ноги на другой камень, и приняла позу, от которой донну Корвере бы передернуло. Девушка достала из-за пояса тонкий серебряный портсигар с выгравированными на крышке вороной и скрещенными мечами семьи Корвере. Зажав сигариллу между губ, протянула его Трику. Юноша взял портсигар, сел напротив и наморщил нос, рассматривая надпись на обратной стороне.
– «Не диис лус’а, лус диис’a», – пробормотал он. – Мой лиизианский ужасен. Что-то про кровь?
– Когда все – кровь, кровь – это все. – Мия зажгла сигариллу и довольно затянулась. – Семейный девиз.
– Это фамильная вещица? – Трик обвел герб пальцем. – Я-то думал, ты ее украла.
– Что, не похожа на костеродную?
– Я не знаю, на кого ты похожа. Но на какую-то сопливую девчонку, сидящую на шее у родителей? Вот уж нет.
– Вам нужно поработать над комплиментами, дон Трик.
Двеймерец наступил на ее тень с ничего не выражающим взглядом. Затем покосился на не-кота, ошивающегося за спиной девушки. Мистер Добряк беззвучно посмотрел в ответ. Когда Трик заговорил, в его голосе слышался нескрываемый трепет:
– Я много чего слышал о таких, как ты. Но никогда не встречал. Не думал, что когда-нибудь доведется.
– Таких, как я?
– О даркинах.
Мия выдохнула дым и прищурилась. Затем потянулась к Мистеру Добряку, словно хотела погладить его, но ее пальцы прошли сквозь него, как сквозь туман. Если честно, людей, которые видели, как она использует свой дар, и выжили после этого, почти не осталось. Жители республики боялись того, чего не понимали, и ненавидели то, чего боялись. Тем не менее юноша выглядел скорее заинтригованным, нежели напуганным. Осмотрев его с ног до головы – этого двеймерца-полуростка с татуировками островитянина и именем жителя материка, – она поняла, что он тоже чужак. И в ту же секунду внезапно ощутила радость от того, что именно он составил ей компанию в этом странном и пыльном путешествии.
– И что же вам известно о даркинах, дон Трик?
– Народные россказни. Хрень всякая. Что вы крадете младенцев из колыбелей, растлеваете девственниц и прочая гниль. – Юноша пожал плечами. – До меня доходили слухи, что пару лет назад даркин напал на Гранд Базилику. Перебил целую кучу легионеров.
– А-а, – Мия спрятала улыбку, выпустив облачко дыма. – Резня в истинотьму.
– Наверняка очередная брехня,
