— И что, поверила ему жена? — сквозь смех, спросил Серега.
— Фуфел завирает, что поверила. Во всяком случае, на развод не подала. Но первое время все переживала. Может, из-за трусов, мол, зачем выбросил, принес бы домой, отстирала бы. Гы-гы-гы…
— Я первое время после разрыва тоже переживал, — отсмеявшись, сказал Краснов. — Потом все как-то сгладилось. Хорошо, что развелись; благоверная с дитем быстро «правильного» мужика захомутала — не пьющего и не гулящего. А я словно с цепи сорвался, был период, когда я действительно после каждой смены новую пассию своим вниманием облагораживал.
— И какой счет на сегодняшний день? — не унимался Боярин.
— Перестал я считать-записывать. Тетрадочку-то с сотней имен благоверная моя сожгла в ванне, только пепел остался, а новую тетрадь я заводить не стал. Но достаточное количество удалось поиметь.
— Сколько же времени на них на всех ушло? — спросил Серега. — И ведь какие-то затраты нести надо было, и место иметь… с койкой.
— Какое время, какие затраты! — хохотнул Краснов. — Опыт нужен, и немного наглости вдобавок с юмором. А койка — вот самая лучшая койка, — он похлопал по своему сидению.
— Водителям в этом плане все карты в руки, — согласился Боярин, в то время как Серега поморщился.
— Верно. Вот сейчас от вас избавлюсь и по дороге на базу примечу какую-нибудь толстенькую, предложу подвезти, слово за слово… Если с первой не получится, так со второй или с третьей — наверняка.
— Завидываю сильнейшей белой завистью. Но, рожденный пить… Серега, быстрей доставай пузырь, чтобы Краснова не задерживать!
При подходе к дому Серега вдруг поймал себя на мысли, что перестал думать о живчиках с каким-то трепетом. Подумаешь, еще один день просуществовали в сумерках серванта. И, собственно, почему это просуществовали? Прожили. Вон, чукчи, эвенки или, кто там еще из северных народов… Живут же во время полярной ночи в своих чумах по полгода и ничего. А у его живчиков мало того, что и холодильник, и плита электрическая, и санузел в рабочем состоянии, и пропитания достаточно, так еще и развлечения имеются.
Взять хотя бы подледную рыбалку, — на прикормку хлебными крошками может и лещ подойти, а Тимофей, человек не жадный, позволит на своей льдине с удочкой посидеть, если, конечно, желающие найдутся. Не нравится рыбалка — пусть играют в бильярд — ничего, при желании и в сумерках по шару не промахнутся. Чтобы избавиться от скуки, можно и подвижные игры затеять, к примеру, жмурки. Да что там игры — на ограниченном пространстве имеются пять взрослых мужиков и пять не менее взрослых женщин — найдут, чем заняться.
И поднимаясь на лифте, и открывая в квартиру дверь, раздеваясь и умываясь, Серега был убежден, что сегодня даже мельком не взглянет на Застолье. Но все получилось как-то само собой: привычно включив в комнате свет, так же привычно открыл сервант и принялся одну за другой выставлять на стол пластилиновые платформочки.
Все достать не успел, когда в руках оказался «скотный двор», Серегу сильно качнуло, площадка вместо горизонтального положения на пару секунд приняла диагональное, из распахнувшейся двери коровника выкатилась Буренка, и от падения за «борт» ее удержал лишь крепкий забор; но сия участь не миновала слетевшую с курятника крышу и одну сорвавшуюся с насеста курицу — и крыша, и нерасторопная несушка, оказавшись за пределами Застолья, мгновенно исчезли.
А если бы на скотном дворе оказались еще и Федот со Степаном, а если бы в это время у скульптора в руках была кухня или бильярдная? Постаравшись сконцентрироваться, Серега убрал свои творения обратно в сервант…
* * *Крышу для курятника он восстановил утром, сразу после кружки чая с бутербродом. За это время все живчики собрались в трапезной. Судя по их непрерывным обращениям к Федоту и его жестикуляциям, вопросов, просьб и требований у обитателей Застолья хватало, глашатай, кажется, даже растерялся от такого обилия. До некоторого времени скульптор, молча, ему внимал, одновременно привычно и быстро вылепливая кое-что из продуктов и переправляя их пинцетом на кухонный стол, пока что, не оживляя.
— Так! Все успокойтесь и замолчите, — велел, наконец, Серега. — Для начала послушайте меня, потом Федот передаст, что именно требуется каждому из вас лично. Вы прежде все хорошенько обдумайте, чтобы сто раз по пустякам его не дергать, потом скажите, что желаете… посетить льдину для конфиденциальных переговоров. Понятно? Хорошо.
Так вот. Угроза Застолью и всем вам, о которой я предупреждал, кажется, миновала. Возможно, только временно. Поэтому бдительность не теряйте — если вас вдруг вздумает достать из серванта на свет божий кто-то помимо меня, моментально замрите и не шевелитесь. Кстати, господа, все ли познакомились с новым вашим товарищем? Прошу любить и жаловать — Мария. Влад, ты ввел ее в курс дела? Что плечами пожимаешь?
Маша… не надо кричать, я все равно ничего не понимаю. Все вопросы — через Федота. А для начала после нашего, так сказать, собрания подойдешь к Никодиму — тот, который со штык-ножом. Никодим в Застолье за старшего, он все тебе подробно объяснит и, возможно, для начала поручит какую-нибудь работу. Рекомендую его слушаться… Пока все. Сейчас — общий завтрак.
Серега пошмыгал носом, чихнул, и живчики тут же похватали со стола бутылки и закуску.
— Чего тебе, Федот? Хочешь посетить льдину. Ну, давай.
По жестикуляции глашатая, он быстро понял, что тот сожалеет об исчезнувшей курице, просит сделать новую, также просит, расширить скотный двор, добавить живности — кроликов и уток, и в связи с этим просит, помимо Степана, дополнительного помощника, вернее, помощницу — Тамару.
— Вообще-то Тамара на кухне Зинаиде помогает… С другой стороны, нужна же на скотном дворе птичница. Вот пусть Тамара птицей и занимается, а я помимо
