— Добре!

— Боярин, ты не против, если я в «Детский сад» сбегаю, — предложил Серега сборщику, когда тот, обслужив очередной магазин, вернулся в машину с наполненной деньгами инкассаторской сумкой.

— Без проблем, Шуба. Но только при одном условии. Да, Краснов? — Боярин весело подмигнул водителю, которого иначе как по фамилии никто не называл.

— В чем интрига? — Краснов заинтересованно обернулся к Сереге.

— Не знаю, чего там опять Боярин выдумал, — отозвался старший маршрута.

— Ха, как сказал бы наш уважаемый Петрович, — не знает он! — всплеснул руками Боярин. — Да что тут знать-то! Краснов, я готов на бутылку поспорить, что запал наш Шуба на новенькую в «Детском саду».

— Что за новенькая? — не менее заинтересованно посмотрел водитель на сборщика.

— Зовут Викторией, а откуда и что из себя представляет, пока неизвестно, совсем недавно работает. Но фигурка — самое то, и на мордашку симпотная, чем-то на японочку похожа или на кореечку.

— На кореяночку, — поправил Серега.

— На кореяночку, — согласился Боярин. — Я бы сам на нее запал, но… увы, рожденный пить — трах-тарарах не может.

— Не скромничай, Боярин, все ты можешь, — не согласился Краснов. — А сколько лет новенькой?

— Успокойся, она не в твоем вкусе. Все прекрасно знают, что тебе — чем старшее и страшнее, тем лучшее. А здесь — как раз все наоборот.

— Я спокоен. За красотой и молодостью не гонюсь. Зато у меня после каждой…

— Знаем-знаем, — перебил Боярин. — После каждой смены — новая бабушка-ягушка. Тебя, Краснов, уже не исправишь. Впрочем, как и меня — не отучить от алкоголизма. Зато Шуба еще не до конца испорченный член общества. Да, Шуба?

— Откуда я знаю, — буркнул Серега и, дождавшись, пока машина остановится напротив следующего магазина, спросил:

— Так я пойду, Боярин?

— Иди, конечно. Но при условии, что расскажешь, как там у вас все сложится.

— Добре, — уже выходя из машины обронил Серега любимое словечко капитана Клюева.

На самом деле «Детским садом» инкассаторы прозвали тот самый универсальный магазин, в котором накануне Серега увидел новенькую кассиршу. Несмотря на то, что магазины и особенно сбербанки имели свои номера, к каждому, по той или иной причине, приклеилось свое прозвище. К примеру, имелись такие названия, как «Толстая женщина» и «Голодный мужик»: первое — потому что старшим кассиром в том сбербанке работа уж слишком крупная женщина, чтобы не потерять равновесие на двух стульях приходилось сидеть; второе — потому что, всякий раз, когда инкассаторская машина останавливалась у сбербанка, из окна соседствующего с ним квартиры высовывался дедок с неизменным бутербродом в руках.

«Детским садом» инкассаторы окрестили универсам не потому, что поблизости находился детский садик, все было сложнее. Сложнее — в плане персонала магазина, состоящего из молодых работниц. Но дело было не в их возрасте, а в том, что все без исключения работники универсама в отношении инкассаторов вели себя очень наивно, по-детски. Словно сговорившись, не флиртовали, на попытки ухаживания не откликались, а о том, чтобы согласиться на свидание даже речи не шло. Короче, детский сад. Хотя, в связи с этим инкассаторы особо не переживали — на маршрутах хватало других точек с более отзывчивым персоналом.

Боярин был частично прав — новенькая и в самом деле понравилась Сереге. Правда, вчера голова у него была забита совсем другим, но ее прощальные слова: «Заглядывайте завтра», он запомнил. Вот и заглянул.

Серега не был уверен, но ему показалось, что кореяночка ждала именно его прихода. Во всяком случае, открыв инкассатору служебную дверь, расплылась в улыбке.

— Меня Серега зовут, — сказал он.

— Я знаю. А меня — Вика.

— Очень приятно.

— И мне.

Опломбированную сумку он принимал не у нее, а у директора универсама в изолированном от посторонних глаз кабинете. Директорша внешне тоже была ничего себе так, хотя и не в Серегином вкусе, — слишком широка кость, да и подбородок тяжеловат. Ходили слухи, что это именно она держит остальных сотрудниц «в черном теле» по отношению к мужчинам, что наводило на определенные мысли. Вот только не этими мыслями Серега собирался забивать себе голову…

Как и накануне, до выхода их магазина его провожала Вика. Как и накануне, она мило улыбалась, но когда на прощанье собралась что-то сказать, Серега ее опередил.

— Давай завтра встретимся, — предложил он простецки.

— Давай, — ни секунды не раздумывая, согласилась она.

— Мне до обеда кое-какие дела надо сделать…

— Мне тоже…

— Сможешь во второй половине дня, часиков в пять в Коньково подъехать?

— Смогу.

— Вот и замечательно! Встречаемся ровно в пять вечера в метро в центре зала. Там и придумаем, что делать. Добре?

— Д-добре, — Вика, кажется, слегка растерялась.

Серега и сам не ожидал от себя подобного напора. И ладно бы такое случилось в каком-нибудь сбербанке, или в другом магазине, но чтобы в «Детском саду»…

— Все! Договорились!!! — выпалил он, и — чего уж совсем не предвидел, прежде чем выскочить на вечернюю апрельскую улицу, наклонился и чмокнул Викторию в щечку.

— Ну, старший, колись! — потребовал Боярин, не успел Серега плюхнуться на заднее сидение. — Закадрил корейку?

— Кореянку! Корейку тебе в кабаке подают — жареную, а кореянка…

— Да, понял, понял. Закадрил или нет?

— Договорились завтра встретиться…

— Вот! Что я говорил! — воодушивился Боярин. — Краснов, с тебя алкоголическая бутылка!

— Не торопись, Боярин, — водитель привычно тронул машину по направлению к очередной торговой точке, где закончившие работу кассиры ждали приезда инкассаторов. — Я же не знаю — может, вы с Шубой сговорились?

— А в чем фишка-то? — поинтересовался Серега.

— Поспорили мы, — без обиняков, принялся объяснять Боярин. — Я, на примере тебя и корейк… то есть, кореянки, утверждал, что, образно говоря, «молодым везде у нас дорога», а Краснов — мол, «старикам всегда у нас почет».

— Не передергивай, Боярин! — возмутился водитель. Я не в том смысле с тобой пари заключал.

— Как же меня достали все эти