За окном сияло безоблачное небо. Солнце клонилось к закату, но было еще светло, и яркий свет играл на белом полу, золотистых шторах, на легкой мебели из светлого дерева. После тюрьмы Тони полюбил простор и яркие, светлые краски. И солнце. Больше двадцати лет он толком не видел солнца.

С рокотом проплыл над домом бело-голубой вертолет с эмблемой «Хели эйр Монако» на борту – и скрылся в темнеющем небе на западе. Обычный семиминутный рейс в аэропорт Ниццы. Тони проводил его взглядом и пыхнул сигарой «Коиба Робусто».

Ему нравились «Коиба» – любимые сигары Фиделя Кастро. Говорят, в первые годы своего правления кубинский диктатор страшно боялся, что его отравят, поэтому нанял верных людей, скручивавших сигары особого сорта специально и только для него.

Уж наверное, диктатор страны, первой в мире по производству сигар, в этом деле разбирался! Если «Коиба» подходили Фиделю, значит, и ему подойдут. Тони нравилось узнавать историю вещей. О своем виски он тоже знал все – начиная с того, как в 1824 году Хэйг основал свою компанию. Чем больше знаешь, тем лучше, так считал Тони. О том, что ешь, что пьешь, на чем ездишь… и о тех, с кем имеешь дело.

Вот почему последние несколько дней он почти постоянно сидел в наушниках и услышал уже много интересного.

Сейчас за много миль от него, в Брайтоне, шла любопытная беседа. Росс Хантер объяснял какой-то даме – судя по всему, редактору своей газеты, – что должен срочно лететь в Лос-Анджелес, и просил у нее денег на поездку. Правда, слышно было очень плохо – похоже, Хантер вышел из дома. Тони пришлось сильно напрягать слух.

Странные шутки иной раз играет с нами жизнь, размышлял он. Взять хотя бы его самого. В молодости попал за решетку – в тюрьму строгого режима – на двадцать пять лет. Лучшие годы прошли в аду. Зато потом все складывалось лучше некуда: так, словно отсидкой он уже искупил все свои грехи, и прошлые, и будущие. Иногда даже кажется, что ему помогает какая-то невидимая рука!

Хотя вряд ли это рука Божья.

А забавно вышло с этим Россом Хантером, журналюгой, раскапывающим всякую грязь! Сперва Тони получил заказ на него. Детали обговорили, деньги перечислили на его счет, всё как полагается. А буквально на следующий день он получает заказ на двух больших шишек из «Церкви Уэсли Венцеслава» – тех самых, что заказали ему Хантера! Его наниматели, разумеется, постарались сохранить свои личности в тайне; однако нет ничего тайного, что для Большого Тони скоро не стало бы явным.

У него был свой кодекс чести – он не считал возможным лично убивать своих заказчиков. Но и упускать выгодную сделку не хотел. Так что сделал редкое исключение из своего правила: «Никому не доверяй, все делай сам!» – и обратился за помощью.

В Восточной Европе тоже встречаются надежные люди. Один из них, давний знакомый, живет в Бухаресте. Тони связался с ним – и тот отправил в Англию своего головореза, который сделал дело и утром на первом же самолете смылся домой. Все – меньше чем за десять процентов от гонорара Тони в пять миллионов фунтов. На эти деньги безвестный румын десять лет проживет у себя дома, как король, а на одиннадцатый год снова отправится выполнить какое-нибудь деликатное поручение.

Право, можно подумать, что есть Бог на свете!

Однако теперь перед Большим Тони встал вопрос: его наниматели мертвы, как же быть с Россом Хантером? Впрочем, возвращать деньги он не собирался в любом случае. И решил действовать по плану.

Тони взболтал кубики льда в бокале и отпил еще немного. Право, жаль, что такой казус случился с не известным ему Уэсли Венцеславом, а не с этим склизким типом Джулиусом Хелмсли, он же «мистер Браун»! Что ж, быть может, и для Хелмсли настанет свой черед. Впрочем, сейчас об этом думать не стоит. Сейчас у Тони есть мишень: Росс Хантер.

Журналист просил денег на поездку в Лос-Анджелес – и редакторша, похоже, хоть и неохотно, согласилась. Отлично. Лос-Анджелес – хорошо знакомые Большому Тони охотничьи угодья. Приятно будет после стольких лет побывать в Америке. Пусть Тони и живет, так сказать, в изгнании, пусть давно уже считает Монте-Карло своим домом, все же он остается американцем.

В самом деле, странно порой складывается жизнь. Теперь у него есть все, о чем в юности можно было лишь мечтать. Такая куча денег, какой прежде и представить себе не мог. Можно скупить хоть полмира!

А ему ничего не хочется.

Тратить деньги скучно. Развлечения быстро приедаются. И по-настоящему живым Большой Тони чувствует себя, только когда выслеживает и убивает людей.

Вот почему он берется за новые и новые заказы. На самом деле не ради денег. Ему просто это нужно: выплеск адреналина, возможность ощутить себя охотником.

На ноутбуке перед ним высветились десятки фотографий Росса Хантера. Тони выбрал ту, что посимпатичнее, – ту, что прилагалась к еженедельной колонке в «Санди таймс». Волевое лицо, открытая улыбка, острый внимательный взгляд.

Это лицо он разглядывал уже столько раз, что оно прочно запечатлелось в памяти. С разными прическами, в темных очках и без очков, в бейсбольной кепке и без головного убора. Он узнал бы Росса Хантера и с усами, и с бородой, и бритым наголо.

Лос-Анджелес… великолепно!

Забавно будет полететь туда вместе, на одном самолете. Правда, судя по переговорам Хантера с редакторшей, ничего выше второго класса ему не светит. Может, прислать бедняге из бизнес-класса через стюардессу бокал винтажного шампанского?

Хотя нет, не стоит.

Тони достал телефон и набрал номер в Сиракузах, штат Нью-Йорк. Там живет один парень, которому Тони как-то оказал услугу; пусть теперь возвращает должок. У этого парня частное детективное агентство: в числе прочего, он мониторит заказы авиабилетов. Безошибочно сказать, кто куда летит, в какое время, сколько пробудет в воздухе и когда приземлится. Большой Тони продиктовал ему имя «Росс Хантер» и попросил сообщить, когда этот человек забронирует себе билет в Лос-Анджелес из Великобритании.

Глава 113

Пятница 17 марта

– Возьмите карту! Любую карту, только мне не показывайте.

В полупустом «Фэрфакс-лаунж» справляли День святого Патрика: по этому случаю хозяева достали из чулана и повесили на стены потрепанные бело-зеленые флаги. Бар был захудалый: старомодный, но без приятного ощущения ретро – просто старый. В стены въелся запах пыли, плесени и дешевого пива. Тусклые зеленые лампы на длинных кронштейнах напоминали о 1930-х годах, но телеэкран над стойкой, где показывали бейсбольный матч, нарушал эту иллюзию. Несколько мужчин и женщин, сгорбившись на высоких табуретах перед стойкой, смотрели бейсбол.

В дальнем конце