– Нет, Зак, – серьезно ответил Росс. – Я не хочу бежать с Земли. Я хочу ее спасти.

– Да? Ну, успехов. – Он нажал еще несколько клавиш. – Вот что я сделаю: постараюсь пробраться во все базы данных и в каждую запущу червя. Если найдутся совпадения, червячок мне о них сообщит. И дальше будет сообщать, если такие совпадения появятся в будущем.

– И долго он будет работать? – спросил Росс.

– Да сколько захочешь.

– Когда будут результаты?

– Смотря что я там найду. И потом, у меня еще один заказ, и серьезный – большую программу писать надо… В общем, думаю, результаты будут завтра. Может, сегодня вечером.

– Хорошо.

– Да, и прежде чем начну… Без обид, но деньги вперед.

– Сколько возьмешь?

В первый раз за время разговора Боккс улыбнулся.

– Для тебя – со скидкой. За саму работу – две тысячи, за каждое найденное совпадение – еще тысяча, однако всего не больше трех сверху. Договорились?

– Кредитные карты ты вряд ли принимаешь? – усмехнулся Росс.

Глава 102

Четверг, 16 марта

Настоятель – седой старик с длинной белой бородой, в очках с толстыми стеклами – сидел за столом у себя в кабинете, перед окном, открытым всем стихиям. Окно пробили в каменной стене и забрали решетками в 1336 году те же строители, что воздвигли на каменистой горе, ныне называемой Симоновой скалой, высоко над Эгейским морем, эту святую обитель.

Брат Петр стоял перед настоятелем, сложив руки за спиной. Оба были одеты одинаково, в черные рясы и головные уборы православных монахов, так называемые камилавки — круглые черные шапки с покрывалом, спускающимся на плечи[19]. Единственное отличие состояло в том, что на груди у настоятеля висел на длинной цепи древний золотой крест.

Этот же крест носил и предыдущий настоятель, давно покойный; его можно было увидеть на старой черно-белой фотографии, висящей на стене. На снимке были запечатлены все тогдашние насельники монастыря: три ряда монахов, два – стоя, передний ряд – сидя. В возрасте от двадцати с небольшим до девяноста лет, все они, однако, выглядели одинаково: с длинными бородами, скрывающими нижнюю часть лица, с лицами суровыми и непреклонными.

Фотографию эту, сделанную около пятидесяти лет назад, брат Петр уже видел. Ничего не изменилось с тех пор – ни дворик, где был сделан снимок, ни внешний вид самих монахов. Должно быть, и пять столетий назад все это выглядело точно так же – с той лишь разницей, что тогда монахи не носили очков. Ничего здесь не менялось – и могло бы оставаться неизменным еще пять столетий, если б…

Если б время остановилось.

Если б мир застыл на месте.

Если б, благословением Божьим, в монастырь и дальше исправно поступали пожертвования.

Если б…

Настоятель задумчиво кивнул Питу, словно прочел его мысли и согласился с ними. После долгого молчания он заговорил:

– Брат Петр, если дам тебе дозволение уйти, как могу я быть уверен, что ты вернешься?

– Почему же не вернусь, отец настоятель? Мне больше некуда и не к кому идти. Благословением Пресвятой Богородицы, здесь мой единственный дом, пока Господь не призовет меня к себе.

– Так… И зачем же ты хочешь отправиться в путешествие? – задумчиво спросил настоятель.

– Мой двоюродный брат Ангус умирает. Вы, должно быть, помните Ангуса: благодаря ему я попал сюда.

– Как же, помню. Ему я разрешил уйти, чтобы навестить больную мать, – и он не вернулся. – Настоятель улыбнулся бледной улыбкой. – Не было никакой нужды в этом путешествии: молиться за нее он мог бы и здесь. Почему же ты хочешь возложить на себя такие труды? Ведь можно остаться и молиться за твоего брата здесь, на Афоне.

– Отец настоятель, ему недолго осталось. Наверное, это будет наша последняя встреча.

– Последняя? – Глаза отца настоятеля блеснули улыбкой. – Конечно, нет, брат Петр! Всего лишь последняя здесь, в этом мире – до того, как вы с ним обниметесь перед престолом Господним.

– Брат хочет передать мне на хранение нечто очень ценное. Он попросил об этом два дня назад, когда вы милостиво разрешили мне поговорить с ним по телефону. Такова его последняя воля. Ему доверили на хранение два предмета – две святыни, по его словам, имеющие огромное, немыслимое значение для христианской веры. Ангус обеспокоен тем, что может произойти с этими предметами после его смерти.

– Ты знаешь, что это за святыни? Они подлинные?

– Брат Ангус верит, что да.

– Брат Петр, с такими вещами стоит быть очень осторожным. История нашей веры полна фальшивых реликвий и поддельных чудес. Иные из них – работа Антихриста, другие – дело рук бесчестных людей, мошенников, желающих нажиться на легковерных.

– Брат Ангус верит: очень скоро мы увидим свидетельство того, что эти святыни подлинны.

– Так, может быть, нам подождать этого свидетельства? И проверить?

– Отец настоятель, боюсь, если он умрет с этими святынями на руках, они могут оказаться потеряны навеки.

Настоятель задумчиво кивнул.

– Но не думаешь ли ты, что, если эти предметы – от Бога, Бог сам, без нашего вмешательства, отыщет для них достойное место?

– Отец настоятель, что, если Он уже нашел? Что, если это достойное место – наш монастырь?

Старик покачал головой.

– Что ж, объясни мне, что это за святыни, – и я приму решение.

Поколебавшись, брат Петр начал рассказ.

Глава 103

Четверг, 16 марта

Росс возвращался домой от Зака Боккса, трясясь на заднем сиденье дряхлого такси. Таксист-иностранец ожесточенно ругался с кем-то по телефону, за дорогой почти не следил, за соблюдением правил – тем более.

Пискнул телефон – эсэмэска от Имоджен:

Привет, таинственный незнакомец! Как прошел день? Может, встретимся сегодня вечером? Я соскучилась. XX

Он долго смотрел на это сообщение, мучаясь чувством вины из-за Салли. Жена ждет ребенка, а он чем занимается? Мечтает о другой женщине, да еще и едва ли не целуется с ней посреди улицы…

– А хорошо «Чайки»[20] сыграли, да? – крикнул вдруг, оборачиваясь к нему с широкой улыбкой, таксист.

– Отлично сыграли! Они вообще молодцы.

Телефон снова пискнул: новая эсэмэска, теперь от Салли.

Кажется, сразу после обеда я была немного в растрепанных чувствах и не смогла поблагодарить тебя как следует. Как прошла твоя встреча?

Росс нахмурился, пытаясь вспомнить, что говорил ей за обедом о встрече с Заком Бокксом, и надеясь, что не сказал лишнего. Судя по тому, что рассказывала Салли о своем дядюшке, Джулиусе Хелмсли, вряд ли она побежит к нему докладывать об их разговоре. Но кто знает…

Он ответил Имоджен:

Спасибо, но не получится. Звонил сегодня в ремонтную фирму, завтра с утра от них придут оценивать ущерб и составлять план работ. Х

Затем, перечитав сообщение от Салли, ответил ей:

Мне удалось не заснуть, а вот язык, кажется, заплетался. Обед был отличный! Обязательно надо скоро повторить! XXXX

Тут же пришла новая эсэмэска от Имоджен:

Приятно слышать, что ты хорошо пообедал. Интересно, с кем? Кто