– Ну как хочешь, – сказала она. – А знаю я немного, только то, что дозволено.

– Что-то мне кажется, что большинству местных дозволено намного меньше, – протянула я.

– Так я же из стражей, – улыбнулась она. – Служила под началом Акайи, а когда мать умерла, ушла, за братом и сестрой смотреть некому было. Но Акайя меня не забывает. Вот и сейчас к тебе подрядила. Посмотрю за тобой, и сестра получит вольную на выбор будущего.

– Вольную на выбор будущего? – опешила я.

– Сама решит, кем стать, потому что я уже домену послужила. А у вас разве не так? – удивилась Дарка.

– Нет, – покачала я головой. – У нас каждый волен сам решать, кем ему быть. Все зависит от способностей… ну и от финансовых возможностей родителей.

– Хорошо у вас, наверное, – вздохнула женщина. – У нас хотя бы один живой из каждого дома обязан пойти в услужение к кому-то из старейшин. Тогда остальные могут сами решать, кем быть. А у кого во дворе нет служителя домена, тех Иворг распределяет. Но он хороший, спрашивает, кому что по душе. До него был Закар, он, говорят, вообще не разбирался, что к чему. Где рабочих рук не хватает, туда и отсылал. А толку-то. Если душа не лежит, и работы не будет. С Иворгом у нас и урожаи больше стали, и народ доволен.

– И давно у вас Иворг председательствует? – спросила, переваривая новую информацию.

– Чего? – не поняла Дарка.

– Сколько лет Иворг старейшина? – перефразировала я.

– Я точно и не скажу, моя бабка была еще молодой, когда он в старейшины вызвался, – ответила Дарка.

– Как это – вызвался? – совсем запуталась я.

– А ты думаешь, много желающих? – усмехнулась она. – Бабка рассказывала, у Иворга жена заболела, вот он и пошел в старейшины, когда его предшественник выгорел. Выторговал лекарство для нее за себя. Да она все равно в срок умерла, а он вот служит до сих пор.

– Что значит – выгорел? – спросила я шепотом. А каша всколыхнулась в желудке и едва наружу не попросилась.

– Так старейшины-то у нас неспроста долго живут да столько знают. Их сила свиты подпитывает, но она же и губит. Акайя уже вон сдавать начинает, Иворг тоже скоро силу терять начнет, Брон пока молодой, подольше продержится, а Мранор еще Далиека видел, все удивляются, как он так долго терпит.

– Далиека? – переспросила я.

– Это хозяин, который до Валиека был, – улыбнулась Дарка. – Заболтала я тебя совсем.

– Нет-нет, ты продолжай. А то никто ничего не рассказывает, – растянула я губы в подобии улыбки.

– Вот и мне болтать нечего, – отрезала Дарка, встав из-за стола, и принялась убирать посуду.

Ну вот, опять мне бросили косточку, раздразнили – и все. Вопросов куча, а отвечать никто не хочет. Дарку дальше расспрашивать бесполезно, это по упрямому выражению ее сурового амазонского лица понятно.

Серый тоже покончил с завтраком и сидел у двери, намекая, что пора бы его выпустить. Но я не успела. Только встала, как дверь открылась, и на пороге появился невыспавшийся, хмурый Кристос.

– За мной, – скомандовал он. – Брон ждет.

– И тебе доброе утро, – улыбнулась я.

Ответом мне был еще более хмурый взгляд, чем обычно.

– Как мама? – спросила, стараясь оставаться вежливой и спокойной, что было непросто с таким-то собеседником.

– Умерла, – коротко ответил Кристос. – Поторопись.

– Сочувствую, – прошептала я.

– Не стоит, ее время пришло, – сказал как отрезал мужчина, и вышел.

Мне оставалось только проглотить дальнейшие изъявления соболезнований и следовать за ним. С одной стороны, понимаю – у человека горе, а с другой – обидно. Я же не виновата, что ему приходится возиться со мной в такое скорбное для него время. Буду молчать, если он в штыки воспринимает сочувствие, может, постепенно оттает, свыкнется, тогда и поговорим.

Но я точно в психологии аборигенов оказалась профаном, потому что уже через пять минут Кристос опять превратился в заносчивого, язвительного ворчуна.

– Как голова? – поинтересовался он. – Не болит после двойной дозы сбивухи?

– Чего? – переспросила я.

– Ну ты же ночью, после романтического свидания с Валиеком, изъявила желание напиться, вот тебе и налили двойную дозу сбивухи. Я, если честно, думал, ты до вечера проваляешься с головной болью. А ты вон бодрая, не впервой, наверное, – издевательски усмехнулся Кристос.

– Да конечно! Каждый день иномирное пойло пью, а потом в оцепенении лежу полночи и думаю, как бы не сдохнуть от счастья такого! – не удержалась я.

– Ты о чем? – поднял брови Кристос.

– Да о том, что эта ваша бормотуха меня парализовала и я даже пальцем пошевелить не могла! Думала, с ума сойду, – призналась я.

– Да быть такого не может! Сбивуха сразу все мысли отбить должна была, часов на десять точно, – нахмурился Кристос.

– Неправильную, значит, мне сбивуху налили, – воскликнула я. – Потому что у меня она только контроль над телом отбила, а мысли все на месте остались. И мне, между прочим, несладко было. Думаешь, легко с навязанными чувствами бороться? Да я теперь вообще себе не верю! И вам всем тоже не верю! А никому не верить еще хуже, чем всем доверять.

И к чему я вообще это сказала? Нужно было сдержаться, промолчать, я же все свои проблемы на Кристоса вывалила, а ему и так плохо.

– Ладно, проехали. Забудь, – махнула рукой.

– Куда проехали? – не понял он.

– Мимо, – буркнула и пошла быстрее. В какой-то момент почувствовала, что ускоряюсь и заставила себя остановиться. Оглянулась и увидела, что Кристос стоял шагах в пятидесяти позади. Вернулась, схватила его за локоть и попросила:

– Дерни за руку, если что.

– Дерну, – пообещал он, – если ты мне руку не оторвешь.

Я тут же отпустила его, отскочила и, выпучив глаза, прошептала:

– А я могу?

– Успокойся. Думаю, если не захочешь, не оторвешь, – успокоил он меня.

А я не захочу? Как-то я уже даже в этом не уверена. Надо срочно что-то делать с этими своими способностями, пока никому ничего не оторвала!

– Брону расскажи про действие сбивухи, может, придумает что, – посоветовал Кристос.

– Да он не больше нас с тобой обо мне знает, – вздохнула я.

– Не переживай, постепенно во всем разберемся, – улыбнулся Кристос, вполне нормально, кстати, без ехидства. А потом взял меня за руку, как маленькую, и повел по улице.

Уже на подходе к дому Брони нас догнал Серый, пристроился рядом, ревниво покосился на Кристоса и боднул меня головой.

– Хочешь, чтобы я с Броней про тебя поговорила? – спросила я у него.

Серый фыркнул и мотнул головой.

– А что про него говорить? – спросил мой телохранитель.

– Мы тут с Даркой выяснили, что Серый не хочет в человека превращаться, – пояснила я. – Кстати, познакомься, это Серега, сокращенно – Серый. Мы с ним имя выбрали.

– Так он и раньше Серым был, – пожал плечами Кристос, мельком глянув на зверя. – А что ему обращение не нужно, так это сразу понятно было. Куда он человеком-то? Всю жизнь в шкуре прожил. И Брон это прекрасно понимает, но для него же твой полукровка как сахарный, его теперь от опытов за волосы не оттащишь.

– Ничего, я оттащу. Если придется, всю шевелюру выдерну, но Серого в обиду не дам, – заявила я, от переизбытка чувств сжав руку Кристоса.

– Ты что творишь? – зашипел он. – Пальцы переломаешь!

– Ой, прости, – смутилась я.

– Иди уже, оракул, – хмыкнул он, распахнув передо мной дверь