Я ушел, не проронив ни слова, а пустота лишь прочнее укоренилась в сердце. В казармах каждый встречный шарахался от меня, ведь маска осталась там, на поле боя. К тому же они наверняка были в курсе всего, и я стал прокаженным. Даже Фран, всегда готовый поддержать меня, уехал на восточный фронт, вместе с войсками, чтобы подготовиться к новой схватке и защитить границы от зараженных.
Несколько дней бродил по городу, однажды даже заглянув в бордель, надеясь, что это приведет меня в чувство. Не помогло. Пустота засасывала, постепенно разъедая душу. И не с кем даже было поговорить, чтобы хоть немного разогнать эту мерзость на сердце.
Поэтому я шастал по улицам, пугая прохожих, в надежде, что хоть кто-нибудь заговорит со мной, но тщетно. Окружающие боялись меня, презирали, а многим, по большей части, и вовсе было плевать.
Но в один из дней я забрел в Собор. Не знаю, был ли то порыв души, или просто ноги привели меня сюда, но, к счастью, я встретил старика Вильяма.
Того самого священника, который привел меня в академию. Он постарел еще больше, исхудал, но глаза горели ярким светом. Старик сразу понял, в чем дело, и приглашающе махнул рукой, призывая следовать за ним.
Миновав лестницы и коридоры, мы оказались в небольшой, но светлой комнатушке, где кроме кровати и стола со стульями и шкафом ничего не было.
– Присаживайся, – предложил старик и внимательно взглянул мне в лицо. – Рассказывай.
Я сел, и, набрав полную грудь воздуха, резко выдохнул. А затем поведал все от начала и до конца.
Стадия двенадцатая
– Тяжелое тебе выпало бремя, – выслушав мою историю, пробормотал священник. – Потеря друзей – всегда трудное испытание для разума. Тебе удалось удержаться на грани, однако сердце твое лишилось чувств.
– Это пройдет? – глухо спросил я. Рассказ выжал меня досуха, лишив сил.
Вильям пожал плечами.
– Зависит от тебя, Кей. Если найдешь новую цель в жизни, то сможешь оправиться от этой потери и двигаться дальше. Пока же ты стоишь на распутье, и любое движение лишь причинит новую боль, а то и вовсе погрузит в бездну, из которой не выбраться.
– Как до такого дошло? – равнодушно спросил я. Эмоций не было, лишь глухая усталость. Я спал больше, чем другие ученики, но все равно просыпался разбитым и жаждущим отдыха. Казалось, этот круговорот никогда не закончится.
– Ты сам загнал себя на дно, мальчик, – сжал губы старик. – Вместо того чтобы выговориться хоть кому-то, поведать все, что накипело на сердце, держал в себе. Сейчас ты в ловушке собственного разума.
– Я не смогу выбраться сам, – осознал вдруг я.
Священник едва заметно улыбнулся.
– Рад, что ты это понимаешь. Да, ты действительно подвел себя к грани, за которой стирается разум. Еще немного – и превратился бы в сумасшедшего.
– Многие были бы этому только рады.
– Не стоит думать за других. Твоя жизнь – только в твоих руках. Не спеши ею разбрасываться.
– Я просто пытаюсь понять, как мне двигаться дальше. И в какую сторону.
Вильям задумчиво хмыкнул.
– Хороший вопрос. Выбор стороны – всегда довольно полезное занятие. Главное только не ошибиться.
Мы немного помолчали, думая каждый о своем.
– Как по-вашему, что такое судьба? – спросил вдруг я.
Священник слегка улыбнулся.
– Я думаю, судьба – это нить, что пронизывает нашу жизнь от рождения и до смерти, связывая с миром и другими людьми. С теми, с кем нам суждено повстречаться. Почему ты спросил?
– Мне кажется, моя судьба – терять близких, – негромко сказал я, чуть качнув головой. – Злой рок, насмешка богов.
– Думаю, ты ошибаешься, Кей. Богам нет дела до простых смертных.
– Я видел их, – прошипел я, ощутив вдруг злость. – Видел после гибели Нора. Они сидели на своих престолах и смотрели на меня, как на жалкое насекомое. Что, если они хотят уничтожить меня, раздавить?
– Успокойся, Кей! – прикрикнул старик, видя, как я начал распаляться. – Тебе могло просто показаться. Дурной сон, только и всего.
Я покачал головой.
– Нет, Вильям. Я видел Девятерых. И они наблюдали за мной. Но я понятия не имею, что им от меня нужно.
Священник, наконец, призадумался.
– Ты уверен, что это были Девятеро?
– Да.
– Вполне возможно, что они избрали тебя своим протеже, Кей. Истинным слугой.
– Тогда почему заставляют постоянно испытывать боль от потери близких?
– Возможно, такова цена за могущество. Или же для тебя уготована иная участь…
Взгляд Вильяма потемнел. Старик явно крепко задумался.
– Можно ли избавиться от их покровительства? – процедил я, с ненавистью вспоминая лица богов.
Священник коротко кашлянул.
– Не думаю. Тебе придется смириться с этим.
– Или умереть, не выдержав их испытаний.
– Путь наверх никогда не бывает простым, – улыбнулся Вильям. – К тому же ты еще не готов подняться. Твой дух слаб, а тело только недавно обрело целостность. Тебе понадобятся годы, Кей.
– Вот только у меня нет времени, помнишь? – горько улыбнулся я.
Старик закашлялся.
– Прости. Я забыл об этом. В любом случае, ты сможешь достичь вершины, если постараешься. Но реши для себя: хочешь ли? Боги никогда не ставили низкую плату за частицы собственных сил.
Я вздохнул. Принять покровительство тех, кому на меня плевать? Тех, для кого я не более чем букашка? Это унизительно. Но, с другой стороны, они не станут меня спрашивать, скорее, потребуют моего подчинения. И силой наставят на путь истинный. Тогда получается, что от меня здесь вообще ничего не зависит?
– Мне придется, хочу того или нет, – произнес я.
Старик кивнул. Наверняка пришел к тому же выводу.
– Что ж, думаю, вопрос будущего теперь ясен, – Вильям поднялся. – Настало время поговорить о настоящем. Вставай, будем вытаскивать тебя со дна.
Не слишком понимая, что происходит, подчинился. Священник заставил меня сесть на пол, приняв удобное положение.
– Закрой глаза и слушай мой голос.
Я повиновался.
– Для чего все это?
– Чтобы ты сумел взглянуть на себя изнутри и лучше понять тот путь, что поможет привести дух в норму. А теперь молчи и слушай меня.
Старик затянул какую-то песню, монотонный мотив которой сразу нагнал на меня сон. Я ощутил, как проваливаюсь в него, картины сменялись одна за другой, а затем вдруг оказался на залитой солнцем лесной поляне. Недоуменно оглядевшись, почесал в затылке.
Сзади возвышались деревья, а впереди, за линией горизонта, садилось солнце. Оно как раз освещало раскинувшееся передо мной широкое поле, усеянное всевозможными цветами. Легкий ветерок донес до меня их запах, заставив чихнуть. Никогда не любил цветы.
Куда же меня занесло? Старик говорил что-то насчет того, что нужно взглянуть на себя изнутри. Неужели это мое подсознание? Как-то… простовато, что ли. Где суровая спартанская комната и куча оружия? Почему здесь только природа?
Пожав плечами, я зашагал вперед, прямо
