Плюс как раз на Блотта повесили брать полные мешки, связывать целлофановые ручки и тащить туда, откуда началась экспедиция, – ко входу в огромный гладкий главный туннель у сауны мальчиков, – потому что никому не нравится таскать полные мешки мусора в одиночку по темным туннелям с крысиным писком матча и очевидения над толщей земли. Чу держит в зубах фонарик и записывает тяжелый хлам. Они уже заполнили несколько мешков и оттащили достаточно легкой фигни, чтобы проложить узкую тропинку почти до самой насосной, где висит какойто странный сладкий спертый горелый запашок, который никто из них не узнает. Аплодисменты, когда Хэл Инканденца с трудом отвоевывает первый сет, здесь отдаются как далекий дождь. В боковом туннеле не видно не зги, зато тепло и сухо, и на удивление мало пыли. Из-за вентиляции и кабелей вдоль низкого потолка Киту и Таллат-Кялпше приходится идти в авангарде гусиным шагом, убирая коробки и безуспешно пытаясь отодвигать минихолодильники с дороги. Здесь немало скоплений маленьких, но тяжелых комнатных минихолодильников «Мэйтэг» – таких, которые ни один выпускник с собой не возьмет, с отделкой темным пластиком под дерево, некоторые – старых моделей с трехконтактными штепселями, а не аккумуляторами. Некоторые пустые минихолодильники вычищали спустя рукава, они стоят с полуоткрытыми дверцами и испускают тяжелый дух. Большая часть описи Чу для уборки крепкими взрослыми – либо минихолодильники, либо запертые чемоданы, судя по звуку, как будто полные журналов и восьмилетних накоплений мелочи. Приглушенный крысиный писк кроссовок над головами будоражит мальчиков из Туннельного клуба и зовет к приключениям. Филипу Траубу не надоедает пищать и незаметно щекотать остальным сзади шеи, отчего все будоражатся, и часто останавливаются, и подпрыгивают, и резко озираются вокруг, пока Киран Маккенна не ловит Трауба с поличным за щекоткой Джоша Гопника в ярком луче батарейного света, и Гопник не бьет Трауба в лучевой нерв, и тогда Трауб хватается за руку, хнычет и говорит, что ему надоело и он пойдет на выход, – Трауб здесь самый юный, не считая Блотта, и ракетоносец-дублер на испытательном сроке в большинстве Эсхатонов, – и им приходится встать и дать Чу отметить два брошенных минихолодильника, пока Питерсон и Гопник отвлекают и развлекают Трауба, чтобы он остался, а не смылся наверх к Нванги и не поднял слезливую вонь.
Брошенные минихолодильники, пустые коробки, несдвигаемые чемоданы со сложными адресами на этикетках, использованные спортивные тейпы и пластыри «Эйс», случайные пустые пузырьки из-под Визина (которые Блотт нычет в карман толстовки для следующего соревнования Майка Пемулиса), доклады по курсам оптики I и II, сломанные теннисные пушки и шальные мячи, слишком тухлые даже для камер восстановления давления, сломанные или выброшенные ТП-картриджи со съемками корта для разборов полетов или засмотренных развлечений, аномальный сервиз морожениц для парфе, шкурки фруктов и обертки энергетических батончиков «АминоПэл», которые оставляет после собраний сам клуб, брошенные завитки обмотки и рваных струн, несколько необъяснимых заколок, несколько старых эфирных телевизоров, на которых кое-кто из студентов постарше любят посмотреть мороз, и вдоль плинтуса – хрупкая шелуха сброшенной полироли в форме конечностей, рук и ног, полусгнившая в ароматную пыль, – вот что составляет большую часть здешнего мусора, и дети не против его высматривать, инвентаризировать и упаковывать, потому что настроены на нечто весьма возбуждающее, что-то вроде даже возможного raison d'etre самого клуба, если только Блотт им Блоки не выкручивает, а в этом случае, – горе Блотту, таков консенсус.
Гопник – сопящему Траубу, пока Питерсон светит фонариком на планшет для Чу:
– У Мэри был барашек, Наэлектризован мех / Идет куда-то Мэри – везде мигает свет.
Карл Кит делает вид, что он невероятно толстый, и двигается вдоль стены в неуклюжую перевалку.
Питерсон – Траубу, пока свет держит Гопник:
– Старшеклассник Джон Уэйн давно / С герр Штиттом долбился в очко, / Они долбились еще, / И еще, и еще, / И еще, и еще, и еще, – что дети постарше находят куда более забавным, чем Трауб.
Кент Блотт спрашивает, почему сопливых рев вроде Фила берут в Туннельный клуб, тогда как его прошения отвергают, и Таллат-Кялпша быстро его обрывает, сделав с ним в темноте что-то такое, отчего Блотт взвизгивает.
Чрезвычайно темно, не считая пятачков от их фонариков низкой диффузии, потому что они выключили голые туннельные лампочки, так как Гопник, который родом из Бруклина и в грызунах собаку съел, говорит, что только дурень без мозгов и без головы будет проводить рекогносцировку крыс при свете, и кажется логичным предположить, что дикие хомяки также проявляют к свету вполне крысиное отношение.
Чу просит Блотта попробовать поднять бандуристую старую микроволновку без дверцы, лежащую на боку у стены, и Блотт старается и едва двигает ее с места, и скулит, и Чу помечает печь, чтобы ее убирали взрослые, и велит Блотту ее бросить, что Блотт понимает буквально, и грохот и звон приводят в ярость Гопника и Маккенну, они говорят, что искать грызунов с Блоттом – как рыбачить с эпилептиком, и это наконец весьма поднимает настроение Траубу.
Дикие хомяки – в одном ряду с километровыми младенцами, призраками без черепов, плотоядной флорой и болотным газом,
