Я еще долго стою там, глядя на медную ручку, пока завитки на каллиграфической «Р» не сливаются в одно мутное пятно. Даже не знаю, что мне делать. Можно пойти в полицию, но что я им скажу? У меня нет доказательств.

Запястье начинает болеть. Мне нужна моя история болезни. Может, там будут какие-нибудь подсказки? Хотя я даже не знаю название школы, в которой училась. Как и ее адрес. Нью-Йорк – большой штат. Кто бы мог подумать?

Я вспоминаю о непрочитанном сообщении от Дженнет. Спешно вытаскиваю телефон и открываю приложение.

Привет! Тебе уже лучше? Мама сказала, что ты попала в жуткую аварию и потеряла память!!! Это ужасно. Но мне почти нечего тебе рассказать. Мы перестали общаться после того, как тебя перевели в школу-пансион в Нью-Йорке. Когда бабушка умерла, твои родители использовали деньги из образовательного фонда, чтобы отправить тебя туда. Я не помню точное название, что-то типа академии «Нортвайнд» или «Нортфилд». Начинается на «Норт» точно. Твой старый номер телефона 555-7891. Я звонила, но мне сказали, что этот номер больше не обслуживается. Хотелось бы вспомнить больше, но увы. Надеюсь, тебе стало легче!

Черт! Надо было прочитать его раньше. Нужно вернуться домой. Я не стану заходить, но мне просто необходимо увидеться с Дилан и поговорить с ней, заверить ее, что она может на меня рассчитывать, что бы ни случилось. Снова отказавшись от идеи ехать на автобусе, я вызываю такси – дом Паркер находится в десяти минутах езды от дома родителей. Чудо, что я подъезжаю одновременно с Дилан.

– Дилан! – Я бегу к ней и кричу, чтобы привлечь ее внимание. – Ну как, хорошо провела время?

Она останавливается и широко улыбается мне.

– Еще как!

От нее пахнет сеном, навозом и по́том, но мне все равно, потому что сестра улыбается. Хочется ее обнять, но боюсь, она оттолкнет меня. Да и пусть! Я подхожу и быстро прижимаю ее к себе. Она едва обнимает меня в ответ, но не сопротивляется, и это уже одна маленькая победа.

Я оглядываюсь, прикидывая, сколько у меня есть времени до тех пор, пока из дома не выйдет мама и не прогонит меня.

– У тебя есть свой телефон?

Дилан хмурится.

– Да, а что?

– У меня новый телефон, и я хочу добавить тебя в контакты. Будем переписываться во время уроков и все такое. – И ты напишешь мне, если я буду нужна тебе.

Она медленно вытаскивает свой мобильник.

– Ну давай. Только я не особо люблю переписываться.

– Хорошо. Я буду стараться не сильно беспокоить тебя. – Давай же, давай быстрее! – Какой верховой ездой ты сейчас занимаешься?

– Сейчас конкуром. – Она снимает блокировку.

– Ничего себе! Так здорово. А можно мне прийти посмотреть?

– С чего это ты вдруг захотела посмотреть? – с подозрением спрашивает Дилан.

– С того, что ты моя сестра и у тебя крутое хобби. Встречный вопрос – почему бы мне не захотеть?

– Раньше тебя это не интересовало. – Ее пальцы зависают над экраном.

– Видимо, раньше я была дерьмовой сестрой, – смеюсь я, но внутри замираю. Дилан еще такая маленькая, и ей нужна поддержка, а я, судя по всему, была бессердечной дрянью. – Похоже, удар головой пошел мне на пользу.

– Хочешь заставить меня пожалеть тебя? Я не буду, – отвечает она.

– Нет! Я даже не думала об этом.

Дверь позади меня начинает открываться. Вот черт!

– Твой номер? – взволнованно спрашиваю я.

Дилан хмурится.

– Ты снова собираешься бросить меня?

Снова. Боже, как одно слово может причинить столько боли? Она злится на меня за то, что я уехала в ту закрытую школу.

Сморгнув слезы, я качаю головой.

– Нет. Я буду рядом. Я и тогда не собиралась оставлять тебя, но прошлое нельзя изменить. Зато я здесь сейчас. Поэтому я и хочу обменяться номерами. Прошу тебя, Дилан! Пожалуйста.

Она смотрит за мое плечо.

– Дилан, пора домой, – ледяным тоном говорит мама. – Твоя сестра сегодня не останется с нами.

– Я думала, ты больше не бросишь меня! – кричит Дилан.

– Я и не бросаю тебя. Честное слово! Я остаюсь в Бэйвью. Пусть не в этом доме, но в Бэйвью. Хорошо? А теперь, пожалуйста, скажи свой номер.

Она колеблется, и я жду, затаив дыхание.

– Дилан, заходи в дом, – зовет ее мама.

Моя сестра кивает и идет вперед. Внутри у меня все умирает, но когда она проходит мимо, то еле слышно произносит семь цифр. От облегчения я закрываю глаза, а потом быстро забиваю ее номер в свой телефон. Дверь за Дилан закрывается, но мама остается стоять на крыльце.

– Раз уж ты вспомнила, что у тебя есть квартира, предлагаю тебе туда и вернуться. Уже три года как это не твой дом. И ты будешь оставаться нежеланной гостьей до тех пор, пока не перестанешь врать и порочить репутацию своего отца.

Значит, я никогда не вернусь сюда. Сжав в руке куртку Истона, я сжигаю последний мост.

– Я вернусь, но только для того, чтобы забрать с собой Дилан.

Развернувшись, я ухожу прочь. Не знаю как, но я это сделаю.

До своей квартиры я добираюсь на автобусе. Надеюсь, Истон не против разделить ее со мной. Когда я подхожу к дому, окна на втором этаже светятся. Какое-то теплое чувство прогоняет холод, который поселился во мне, пока я ехала сюда. Я бегу вверх по ступенькам. Лампочку над дверью поменяли, ручка надежно закреплена, но лестница осталась все такой же ветхой. И все же я начинаю проникаться любовью к этому убогому жилищу.

Я легонько стучусь в дверь и, не дожидаясь ответа, вхожу. Истон с голым торсом стоит у плиты. Черные спортивные штаны с белыми лампасами по бокам едва держатся на его бедрах. Я прислоняюсь к двери и добрых тридцать секунд пожираю его глазами. Я это заслужила. Еще секунд десять я развлекаю себя всякими грязными мыслишками, потом подбираю язык, проверяю, не капает ли с уголков губ слюна, и, наконец, приветствую Истона.

– Что на ужин?

– Спагетти, – не оборачиваясь, отвечает он. – Я только это и умею готовить. Элла научила. Накроешь на стол? Там должен быть пакет с посудой и прочей фигней.

Я отрываю взгляд от его плеч и с удивлением смотрю на маленький деревянный кухонный гарнитур.

– С каких это пор у нас есть стол?

– С сегодняшнего дня. Я тут немного закупился.

Это мягко сказано. Совершенно пустая квартира теперь полностью обставлена. Помимо стола и двух стульев, здесь появились новый красивый серый диван и бело-серо-черный ковер. К стене прислонен матрас. На краю дивана стоят пакеты со знакомым фирменным логотипом в виде красной мишени[10]. Порывшись в них, я достаю тарелки, стаканы и даже коробку со столовым серебром. Нахожу и дуршлаг, который понадобится Истону для спагетти.

– Надеюсь, тебе все нравится.

Это волнение я слышу в его голосе?

– Да, очень нравится!

Я беру две тарелки, два стакана,