– Бесполезная сука-тварь, – процедил Плацента, прячась за спиной жреца. – Льдоголовый, ты вызвался, ты и разбирайся! Я тебе не крысолов, тля!

– Я тоже вряд ли чем смогу помочь в данной ситуации! – торопливо заметил Дрекозиус.

Белка Джиданны запрыгнула ей на плечо и разинула пасть, готовая изрыгнуть пламя, но всем было ясно, что против таких зверюг это не очень поможет. Большую часть работы явно предстояло сделать Мектигу Свирепому.

Крысы. Мектиг ненавидел крыс.

Через некоторое время искатели Криабала вернулись наверх. Дрекозиус и Джиданна придерживали под руки облитого кровью и безумно вращающего глазами Мектига. Плацента позади них махал ножом и на чем свет материл всех кировых грызунов.

– Добрый трактирщик, твои крысы нас победили… – виновато признался жрец.

– Конечно, это же крысы Шиасса, – пожал плечами трактирщик. – Я вообще удивлен, что вы уцелели.

– Ах ты, тля!.. – взвился Плацента. – Киров ты черпак!..

– Ладно уж, идите за стол, – усмехнулся трактирщик. – Подам вам обед и столько астральной жижи, сколько сможете выхлебать.

Астральная жижа никому по вкусу не пришлась. Возможно, духам это и в самом деле нравится, но живые чувствовали только воду. Причем очень странную воду – какую-то необычно легкую, не холодную и не теплую, почти не касающуюся языка. Вроде глотнул, пьешь – а вроде и нет во рту ничего.

Впрочем, жажду она утолила отлично, а большего искатели Криабала сейчас и не хотели. Они снова достали оглавление Криабала и стали рассматривать карту, размышляя, что им теперь делать.

– Не удовлетворишь ли ты наше любопытство, добрый трактирщик? – позвал Дрекозиус, когда тот проходил мимо их стола.

Хозяин Серого Трактира обслуживал весь этот громадный зал в одиночку, без половых, но каким-то образом ухитрялся подоспеть везде, где был нужен. Вытирая руки грязной тряпкой, он с интересом посмотрел на карту и спросил:

– А это у вас что?

– А это у нас то, что тебя не касается, – огрызнулся Плацента. – Тля.

– Добрый трактирщик, мы, как ты сам, безусловно, заметил и даже высказывал нам вслух, живые, – мягко сказал Дрекозиус. – И хотя мы в безусловном восторге от вашего царства и ждем не дождемся, когда сами сюда попадем, мы все-таки не хотим противиться воле богов и умирать раньше назначенного нам хронерами срока. Поэтому наша признательность не будет иметь границ, если ты великодушно укажешь нам способ покинуть сии дивные кущи. Или поведаешь способ пройти вратами Шиасса…

– Не, через них вы не пройдете, – мотнул головой трактирщик. – Их маридиак стережет.

– Знаем, – коротко ответила Джиданна. – Видели. Обойти его можно?

– Никак. Врата-то односторонние. Внутрь – кого угодно, наружу – только по особым пропускам. Получить можно только в Танатополисе, в администрации Седого Мертвеца.

Все погрустнели. Неужели же нет ни одного способа выбраться из Шиасса, кроме как идти на поклон к Савроморту?

– Даже если и выйдете – с той стороны врат, я слышал, какое-то не очень приятное место, – добавил трактирщик. – Не знаю уж, какое именно. Идите лучше через Ахлавод. Там вроде больше шансов.

– А что такое Ахлавод, если будет нам позволено спросить? – задал вопрос жрец.

– Я, кажется, слышала это название, – неуверенно молвила волшебница. – Что-то было такое на кромкохождении…

– Вот он, – ткнул пальцем в карту дармаг. – Здесь.

Трактирщик тем временем незаметно удалился. Искатели Криабала еще некоторое время посовещались, заливая в глотки астральную жижу, а потом решили, что вариантов у них не сказать чтобы очень много.

Тем более что до Ахлавода от Серого Трактира оказалось не так уж и далеко.

Несмотря на кучу съеденного, сытым себя почему-то никто не ощущал. Словно просто накидали в животы пустых пузырей.

Джиданне вспомнился ужин, которым ее однажды накормил коллега с Престижитариума, волшебник-иллюзионист. Там тоже был вкус, но не было сытости.

И однако никому не хотелось вставать из-за стола, покидать такой уютный трактир, пусть и с огромными крысами в погребе. Не хотелось возвращаться на просторы Шиасса, где шастают душекосцы и другие твари.

Но тут к столу подступил один из духов. Здоровенный, закованный в доспехи дармаг. Его шлем был расколот надвое.

Голова тоже.

– Мектиг!!! – проревел он с бешеной яростью.

– Солетунг!!! – резко вскочил Мектиг.

Секира сама собой влетела ему в руку. Крушила… хотя нет, это уже не Крушила. Этому топору Мектиг имени еще не придумал.

Но и Солетунг держал топор. Точно такой же, как пять лет назад, на той площади. В тот злосчастный зимний день, когда этот гнусноязыкий ярл сказал то, чего не следовало говорить.

Солетунг. Мектиг ненавидел Солетунга.

– Это кто? – спросила Джиданна.

– Оскорбитель моего отца, – процедил Мектиг.

– Ты!.. Ты убил меня, Мектиг! – стиснул топор Солетунг. – Я долго ждал, пока ты попадешь сюда! Теперь, когда мы оба призраки, я тебя… Подожди-ка. Ты что, живой?.. Ты дышишь?! Ха-ха-ха!!! Так это же еще лучше!

– Никаких драк в моем заведении! – вырос возле стола трактирщик. – Выметайтесь наружу оба!

Мектиг и Солетунг только молча отмахнулись, сверля друг друга взглядами. Но трактирщик оказался не так-то прост. Его брови сошлись на переносице, во рту на миг блеснули кабаньи клыки, и оба дармага… исчезли. Просто испарились, как не было.

– Где они?! – вскочила Джиданна.

– Снаружи, – равнодушно ответил трактирщик, вытирая руки грязной тряпкой.

Жрец, волшебница и полугоблин выбежали из трактира – и с ними еще десятка три посетителей. Снаружи разворачивался хольмганг по всем правилам – а уж дармаги в этом толк знают.

Секиры звенели, как колокола на башнях. Мектиг и Солетунг рубили друг друга как бешеные – даром что один из них был уже бесплотным духом.

Вообще, находиться в Шиассе во плоти невозможно. Любой попавший сюда сам становится как бы духом – только более плотным, чем положено. Своего рода живой призрак.

Только вот один добрый удар – и слово «живой» можно вычеркивать.

По счастью, Мектиг не зря ходил в первых топорах тинглида. Не зря считался лучшим бойцом Свитьодинара – а уж бойцами-то эта страна славится!

Он победил Солетунга при жизни – победил его и здесь. За пять лет посмертия тот не стал сражаться лучше. Источая синеватые блески, новая секира Мектига напластала Солетунга на ломти.

Тот не умер, конечно. Призрак же. Но, изрубленный до такого состояния, он уже не мог ничем никому угрожать.

Трактирные зеваки поаплодировали победителю и вернулись к своим столам. А Солетунг принялся собирать руки и ноги – те возвращались на места, прирастали к туловищу, но очень медленно. Пожалуй, не меньше суток пройдет, прежде чем он снова сможет сражаться.

– Ничего, однажды ты еще сюда вернешься, – проворчал Солетунг. – Вот тогда и поквитаемся уже за все.

Мектиг ничего не ответил. А вот Дрекозиус посмотрел на пытающегося сползтись в кучку ярла и задумчиво сказал:

– Здесь, в Шиассе, должны быть миллиарды духов. Их же больше, чем живых. Каковы шансы того, что мы совершенно случайно встретились на просторах загробного царства с кровником нашего дармага?

– Я услышал его появление! – прохрипел Солетунг. – И хорошо услышал!

– Когда в Шиассе появляется новый дух, происходят возмущения в эфире, – брюзгливо пояснила Джиданна. – Для большинства других духов это просто неслышные колебания. Но если это знакомый дух,