О чем-то подобном Шаол уже слышал и все-таки спросил:

– В самом деле?

– Мне так говорили. Кое-что я наблюдала сама. Знать не может откупиться за преступления или рассчитывать, что происхождение позволит выйти сухим из воды. А когда не щадят богатых преступников, это отрезвляюще действует и на простолюдинов. Каждый крепко подумает, прежде чем решится искушать судьбу… А ты…

Шаол понял ее вопрос.

– Мне приказывали закрывать глаза на преступления знати, а тех, кого успели схватить, – отпускать. Во всяком случае, придворных и высших чинов королевской армии.

– Что можешь сказать про вашего нового короля?

– Он совсем другой.

Если Дорин жив и сумел выбраться из Рафтхола. Подавив и эту мысль, Шаол заставил себя добавить:

– Дорин много читал о хаганате и восхищался здешними порядками. Возможно, что-то позаимствует и для своего правления.

– Думаешь, хаган согласится вступить в союз с Адарланом?

Шаол не стал говорить, что приплыл сюда не только ради собственного исцеления. Такое казалось ему вполне очевидным.

– Могу лишь надеяться, – дипломатично ответил он.

– Армия хагана изменила бы ход войны с… силами, о которых ты рассказывал?

– Опять-таки могу лишь надеяться.

Шаол не отваживался сказать ей правду о малочисленности и разрозненности сил Адарлана и Террасена. Если эти силы еще не разбиты полностью. По сравнению с угрожающим могуществом Мората…

– Что происходило весной и летом? – как бы невзначай спросила Ириана.

– Пытаешься незаметно втянуть меня в разговор?

– Хочется знать.

– Там не о чем рассказывать.

Его история вообще не стоила внимания.

Ириана умолкла. Шаол думал, что она не раскроет рта до самого конца поездки, но ошибся.

– Тебе придется говорить о случившемся. В какой-то момент это станет необходимым. Я… вчера кое-что видела, когда сражалась с твоей раной. Мельком.

– Этого мало?

Вопрос был острым, под стать кинжалу у него на поясе.

– Мало. Чужеродная сила внутри тебя питается твоими страхами и душевной болью. Это не обломок стрелы в теле, который невозможно извлечь и с которым приходится жить. Чтобы ты встал на ноги, мы должны обуздать и уничтожить эту силу.

– Не слишком ли уверенно ты говоришь?

Вопрос сорвался с языка раньше, чем Шаол успел подумать.

– Любое серьезное увечье затрагивает не только тело, но и душу. Обычно таким увечьям предшествуют определенные события. Для успешного исцеления пациенту необходимо заново их пережить: во время лечения и еще потом.

– Я этого не хочу. Не нуждаюсь. Мое желание намного проще: встать на ноги и снова начать ходить.

Ириана покачала головой.

– Ты тоже не отличаешься разговорчивостью, – бросил ей Шаол. – А давай мы с тобой, Ириана Торас, заключим сделку. Ты мне расскажешь свои сокровенные тайны, а я тебе – свои.

Ириана наградила его дерзким, гневным взглядом. Шаол ответил ей таким же.

– Ты упрям как осел, – усмехнувшись, заявила она.

– Меня называли и похуже.

Он улыбнулся. Не во весь рот. Одними губами.

– Не удивляюсь.

Шаол поймал ее улыбку, прежде чем Ириана наклонила голову. Можно подумать, что обменяться улыбками с адарланцем – такое уж преступление.

Он исподволь поглядывал на Ириану. Улыбка на ее лице еще не успела погаснуть. Морской бриз играл ее густыми, слегка вьющимися волосами. Шаол почувствовал, что и сам улыбается. Тугой узел у него в груди ослабел.

Последний отрезок пути они проделали молча. Широкая, залитая солнцем дорога тянулась вверх по склону холма. Шаол запрокинул голову. Вблизи Торра выглядела еще величественнее.

Она была больше похожа на крепость непривычной формы, чем на башню. Со всех сторон ее окружали здания, соединявшиеся переходами на нижних этажах. Участок, занимаемый Торрой, пристройками и садом, опоясывала высокая белая стена с железными воротами, сделанными в виде совы с распростертыми крыльями. Сейчас ворота были открыты. Дорога за ними сужалась. Булыжник сменялся плотно утрамбованным песком. С обеих сторон дорогу окаймляли кусты лаванды и клумбы. Между ними змеились такие же песчаные дорожки. Вместо цветов на клумбах росли лекарственные травы, открытые пока еще нежаркому утреннему солнцу.

Их ароматы сразу достигли ноздрей Шаола: базилик, мята, шалфей. Сильнее всего пахло лавандой. Даже лошади втягивали эти запахи и удовлетворенно фыркали.

Караульные в васильково-желтых мундирах (вероятно, это были цвета Торры) беспрепятственно пропустили всадников. Ириана поблагодарила их кивком. На ее ноги они не смотрели. Возможно, не осмеливались или привыкли с уважением относиться к преимущественно женскому населению Торры. Зато на Шаола они поглядывали с заметным любопытством. Он поспешил отвернуться.

Ириана поехала впереди. Миновав арку, они очутились во внутреннем дворе. Окна трехэтажных зданий вокруг двора сверкали на утреннем солнце.

Шум проснувшейся Антики остался позади. Тишину двора нарушал лишь легкий хруст песка под копытами лошадей и журчание фонтанов вдоль стен зданий. Из фонтанных труб, изогнутых наподобие совиных клювов, изливались радужные водяные струи и падали в глубокие чаши. Между фонтанами росли лимонные деревья. На аккуратных клумбах пестрели бледно-розовые и пурпурные цветы, перевешиваясь через стенки.

Шаолу редко встречались места, где все дышало таким покоем.

Их уже ждали. Господина Эстфола и целительницу Торас встречало около трех десятков женщин в простых, как у Ирианы, платьях всех цветов.

Собравшиеся выстроились в несколько рядов: девчонки-подростки, зрелые женщины. Пожилых было не много. Среди них в первом ряду выделялась седая смуглокожая женщина. Когда всадники подъехали, она вышла навстречу и приветливо улыбнулась Ириане. Ее лицо не было красивым даже в молодости, зато глаза лучились такой добротой и умиротворенностью, что Шаол заморгал от удивления.

Остальные смотрели на нее как на центр мира, вокруг которого все вращалось. Даже Ириана. Едва спрыгнув с лошади (и явно радуясь этому), она тепло улыбнулась старухе. Подошел караульный, чтобы увести лошадей. Он взял под уздцы белую кобылу и замер, не зная, как быть дальше. Шаол пока оставался в седле. На караульного он старался не смотреть.

Меж тем Ириана пятерней расчесала спутанные волосы и обратилась к старухе на халхийском.

– Это тебя я должна благодарить за такое обилие слушательниц? – непринужденным тоном спросила она.

Возможно, она пыталась вернуть здешнюю жизнь в привычное русло. Подбодрить этих девчонок и женщин после недавней трагедии в библиотеке.

Старуха удивительно тепло улыбнулась Ириане. Ее улыбка была ярче солнца, проглядывавшего из-за стен.

– Среди наших девочек распространился слух, что сегодня их будет обучать весьма обаятельный господин. Они понеслись сюда, как стадо на водопой. Чуть не раздавили меня на лестнице.

Она лукаво посмотрела в сторону трех девчонок от силы лет пятнадцати. Те стояли с пунцовыми лицами и виновато опущенными глазами, что не мешало им поглядывать на Шаола.

Шаол подавил смех.

Ириана повернулась к нему, приглядываясь к седлу и постромкам, будто видела их впервые. Послышалось знакомое поскрипывание колес – с той разницей, что они ехали не по мраморному полу, а по песку.

Шаолу стало не до смеха. Спешиваться, точнее, вытряхиваться с лошади на глазах этих женщин…

«Довольно!»

Слово отозвалось во всем его теле.

Здесь собрались лучшие в мире целительницы. Если он перед ними постесняется своего увечья,