– Так он ведь ещё живой!

– Да сейчас подохнет, – как ни в чём не бывало ответил Торчин, – человек – это ведь тот же зверь. Коли в сердце кинжал попал, то умрёт! Но чтобы вам не переживать, можно голову ему отрезать!

– Нет, добей его.

Торчин достал кинжал и медленно вонзил его в князя. Тот вскрикнул, а после испустил дух.

Глава 15

Князь Святополк подошёл к гробнице Позвизда и склонился над ней. С ним в храме был и его верный друг Путша, который только чудом не погиб в тот день. Путша выбрал тогда смерть и тем самым сохранил жизнь.

– Брат, – обратился князь Святополк к своему покойному родичу, – Борис погиб, и ты отомщён. Он мёртв, но вижу я, что месть меня не насытит. Как мне сейчас тебя не хватает! Я ношу на своём лице шрам, и этот шрам мне всегда напоминает о тебе.

Князь Святополк некоторое время постоял возле гробницы князя Позвизда и после вышел из храма.

– Осень, Путша, – сказал князь Святополк, – осень пришла!

– Да, погодка ненастная, – отозвался Путша, – послушай, князь, тут вести пришли, что князь Святослав Древлянский оставил свой удел и вместе с дружиной двинулся на юг.

– Древлянская дружина нам опасности не представляет.

Путша пожал плечами и, остановившись, глубоко вздохнул.

– Твой отец князь Ярополк так же думал о князе Владимире, когда тот в Скандинавию сбежал. Святослав спешит в Венгрию, и оставил он свой удел по одной из двух причин – или испугался, или возжелал большего. В одном случае венгры, к коим он и направляется, используют его, чтобы согнать тебя, а в другом он использует венгров.

– Думаешь, договориться с ним не получится?

– Кто знает? – ответил Путша. – Только мне кажется, что нет. Коли он испугался, то, не задумываясь, ударит по тебе из страха, а коли власти возжелал, то будет биться с тобой за Киев.

– Я выйду с дружиной и прегражу ему путь. Пусть, коли намерения его чисты, воротится в Искоростень, удел, который ему назначил князь Владимир. Я его оттуда не сгоню!

Хоть князь Святополк никогда и не питал к князю Владимиру сыновьих чувств, но до сих пор не мог привыкнуть называть его просто по имени. Вот и сейчас ему хотелось назвать князя Владимира отцом.

– Думаешь, он остановится? – спросил Путша. – Он лишь приготовится к битве, и будет только больше потерь. Спрячем часть воинов в засаде, а коли он не повернёт, то ударим со всех сторон и побьём его. Не будем зря людей терять.

– Верно, – сказал князь Святополк, – так у него будет шанс сберечь свою жизнь. А чтобы доказать свою верность, он должен будет оставить мне в заложники своих старших сыновей.

Путша кивнул, давая понять Святополку, что согласен с ним.

– Коли намерения его чистые, то его дети будут в безопасности, а коли решит искать себе помощников для удовлетворения своего властолюбия, то сыны ответят за отца.

Святополк и Путша вскочили на коней и поехали к княжеским палатам. Киевляне кланялись князю и его ближнику. Тут откуда-то из закоулка послышался крик:

– Братоубийца окаянный!

– Кто ты? – громко крикнул князь Святополк. – Выйди и скажи мне это в глаза!

– Да это ты кому, княже? – недоумённо спросил Путша у Святополка.

Святополк осмотрелся и увидел, как люди почтительно снимают перед ним шапки и кланяются.

– Путша, ты разве не слышал, как кто-то меня назвал братоубийцей окаянным?

– Нет, князь, не слышал. Может, почудилось? Да и что в этом такого? Все князья братоубийцы. Вон, твой отец убил Олега, Владимир – Ярополка. Пусть говорят, тебя их слова ранить не должны. Пустые они, княже.

Святополк пустил коня быстрее, и они вместе с Путшей рысью поскакали к палатам.

Неужели мне почудилось? Я слишком много об этом думаю, размышлял князь Святополк, вот мне и кажется, что со всех сторон меня только и хотят назвать братоубийцей. Прав Путша. Все князья – братоубийцы, и все братоубийцы – мстители. Ярополк, мой отец или дядя, мстил за сына своего ближника, Владимир мстил за брата Олега. Вся власть построена на крови. Князю Святополку удалось себя успокоить.

Спешившись, князь и Путша поднялись по ступеням на крыльцо. Прежде чем войти внутрь, князь Святополк остановился и посмотрел с крыльца на Киев. С той поры как он освободился из темницы, это место было для него каким-то волшебным. Здесь началось его княжение, и здесь он стал другим человеком.

– Путша, а помнишь, когда ты меня освободил, я раздал киевлянам золото?

– Да, помню, князь. Я тогда, грешным делом, усомнился б твоём рассудке, а оказывается, ты был прав. Злато стяжать можно, а вот славу – нет. Ты удатый князь, таких князей любят. Оставайся всё таким же решительным и станешь единовластным правителем Руси.

– А помнишь, как мы с тобой вместе поехали навстречу дружине? Тогда ведь казалось, что мы на смерть едем.

Путша усмехнулся. Было видно, что ему тоже приятно вспоминать об этом. Лихо они тогда ехали на смерть. Как все были удивлены, когда увидели их вернувшимися во главе рати!

– Помню, княже. Вот что я ещё думаю. Анастас, он ведь как бы неприкосновенный. Но может, стоит нам послать человека в Царьград с дарами и там просить, чтобы патриарх, как его там зовут точно не ведаю, прислал к нам нового епископа, а Анастаса пусть отзовёт к себе?

– Хитро. Мне тоже этот грек не по душе, а тронуть его нельзя. Сан его защищает лучше всякой брони.

Святополк и Путша рассмеялись, а после оба сели на лавки за столом.

– Так значит, устроим засаду Святославу? – спросил Путша. – Сам людей поведёшь?

– Сам. Князь должен быть впереди своих воинов.

Князь Святополк вместе с дружиной покинули Киев. Прощаться с княгиней князь Святополк не стал, решив, что Владислава очень нелегко перенесёт такое известие. У князя тоже было муторно на душе, так