Ничего не произошло.

– Так я и думал, – сказал граф. – Мания величия. Проклятье, а ведь я почти поверил!

Он подошел к двери и ударил по ней кулаком. С грохотом рухнувшая внутрь толстенная дверь едва не прибила зазевавшегося графа. На секунду все застыли в оцепенении, потом опомнившийся первым Дик крикнул:

– С нами бог! На абордаж!

Мужики бросились вперед, я побежал с ними. Перед нами оказался небольшой каменный коридор и лестница, упирающаяся в другую дверь – должно быть, в караулку, – нормальную деревянную дверь, которую бежавший впереди Дик с ходу вынес плечом, сбив с ног солдата, оказавшегося рядом с ней.

Мы ворвались в караулку вслед за ним, пробежав по этому солдату, но в обширном помещении находилось еще пятеро военных.

– Сдавайтесь, – закричал я, – и мы не причиним вам вреда!

Однако солдаты и не подумали сдаваться.

Один, стоявший у окна, вскинул арбалет, трое других, схватившись за мечи, выскакивали из-за стола, на котором была рассыпана колода карт, пятый же бросился к двери, ведущей наружу, во все горло зовя на помощь.

Мне положение показалось безвыходным, но мои товарищи действовали слаженно и четко, как будто всю жизнь бились вместе.

Крыс прыгнул в ноги владельца арбалета, который выстрелил, не успев опустить оружие. Стрела шарахнула в стену рядом с моим плечом. Крыс сбил караульного, и они, сцепившись, покатились по полу.

Маленький Дик, не останавливаясь, подхватил оказавшуюся у него на пути табуретку, в два прыжка нагнал солдата, пытавшегося выскочить наружу, и разбил табуретку о его голову. Граф успел вооружиться мечом сбитого первым караульного и теперь лихо рубился с тремя оставшимися, заслоняя меня.

Я подбежал к Крысу, который безжалостно душил своего противника, отчаянно трепыхавшегося в попытках сбросить с себя маленького убийцу.

– Прекратите! – крикнул я. – Мы же взрослые интеллигентные люди!..

Но тут одному из солдат удалось проскочить мимо графа, и он налетел на меня. Я схватил стул и начал бестолково отмахиваться. К счастью, моя манера сражаться удивила солдата – по крайней мере, только этим я могу объяснить, что он не заколол меня сразу, а лишь рубанул по левой руке, чуть выше локтя. Стул упал на пол, солдат снова занес меч, у него за спиной, с ножкой от табуретки, вырос Маленький Дик.

– С нами бог! – ревел он.

Я попытался увернуться от меча, нацеленного в голову, но солдату удалось изменить направление удара. В глазах расплылись красные пятна, и я рухнул на сцепившихся у моих ног караульного и Крыса…

Когда я пришел в себя, бой уже был окончен. Рядом на коленях стоял граф и брызгал мне в лицо остатками вина из помятого ведра. Крыс с Диком осторожно выглядывали в окно. Все трое уже успели переодеться в форму, позаимствованную у солдат.

– Душегубы, – сказал я.

– Вовсе нет, – мягко возразил граф, помогая мне подняться на ноги. – Всего один убитый. В данных обстоятельствах, сами понимаете… – Граф виновато развел руками. – Крыс не удержался.

У стены валялись связанные солдаты. Один из них, капрал, что-то горестно мычал через кляп, сделанный из остатков шерстяных носков Маленького Дика.

Кто-то уже успел перевязать мне руку, она онемела, но тем не менее немилосердно болела. На голове обнаружилась огромная кровоточащая шишка, удар пришелся плашмя. Граф помог мне подойти к окну; мы перешагнули через задушенного солдата. Я посмотрел ему в лицо. На заострившихся скулах покойника четко выделялись синие точки щетины, в уголке застывшего выкаченного глаза застыла слеза. У меня закружилась голова, ноги стали как ватные, и я снова упал бы, не поддержи меня граф. Меня стошнило.

– По первому разу всегда тяжело, – посочувствовал Дик. – Ничего, привыкнешь.

– На вас подходящей по размеру одежды, к сожалению, не найдется, дорогой друг, – сказал граф, – впрочем, вы вполне можете завернуться в один из трофейных плащей. На улице настоящая буря.

Я выглянул в окно. В мрачном сумраке хлестал дождь, сильный ветер трепал деревья, тяжелые темные облака беспросветно обложили низкое небо. Видимость была отвратительной, но мне удалось рассмотреть в тридцати шагах от нас длинное здание и высокий кирпичный забор.

– Казармы, – объяснил Крыс. – Еще одна у нас за спиной, отсюда не видать. Хорошо, что непогодится, а то бы шум непременно услышали. Ты, Бьорн, прекрасный боец. Не ожидал… Вот только не надо снова падать в обморок!

– Идиот, – сказал я. – Самоубийца.

– Я никогда и не рассчитывал умереть от старости, – пожал плечами Крыс. – Посмотрим, какой срок отмерит мне Один…

– Рассиживаться нечего, – сказал граф. – Ворота охраняются, придется махануть через стену. Мне только вон тот тип не нравится… – И он показал на часового, мерзнущего под козырьком на крыльце казармы.

– Я очень недурно стреляю из арбалета, – похвастался Крыс. – Парень совершенно напрасно стоит на освещенном месте. Терять мне уже нечего, а целиться будет одним удовольствием…

Я вырвал у него арбалет и швырнул на пол.

– Не надо ни в кого целиться, Бьорн прав, – сказал граф. – Часовому наверняка холодно, гадко и очень хочется поскорее смениться. Думаю, он нас не заметит. А если и заметит, сделать ничего не сможет… В любом случае, даже если мы его застрелим, труп на крыльце казармы обнаружат очень скоро.

– Ладно, – согласился Крыс, – оставим все как есть и попробуем по-тихому проскользнуть. За этой стеной старый город?

– Старый город, – подтвердил граф. – Трущобы.

– Прекрасно, там есть где спрятаться! Двигаем?

– Стойте, – сказал я. – А ну-ка, повыбрасывали железки!

– Правильно, – сказал граф, отстегивая меч и кладя на пол, – нам потребуется скорость, а с оружием не очень-то побегаешь.

Дик с Крысом неохотно последовали его примеру. Потом меня завернули в плащ, взяли под руки и потащили к забору. Ледяной дождь шел стеной. Я моментально вымок до нитки, и мне стало немного лучше. Я постарался побыстрее переставлять ноги.

Мы без приключений добрались до ограждения, но тут хлопнула отворившаяся дверь казармы, и раздался приглушенный крик – часовой все-таки обнаружил нас. Крыс уже махнул на другую сторону. Обернувшись, я увидел, что из казармы выскакивают вооруженные люди. Посмотрел на стену, перелезть через которую, действуя только одной рукой, мне было не под силу. Поняв это, Маленький Дик схватил меня в охапку, сверху в плащ вцепился сидящий на стене граф, я подпрыгнул и неожиданно легко взлетел вверх. Я сбил со стены графа и, падая, раздавил бы Крыса, не отскочи тот в сторону.

Падение не пошло мне на пользу: потревоженную рану словно прижгли раскаленным железом, судорога боли иглами разбежалась по телу и отдалась в пульсирующей шишке на голове. От отчаяния и бессилия я заплакал.

Смутно помню, как мы бежали по лужам каких-то узких переулков: впереди – Крыс, за ним – волокущие меня под мышки граф с Маленьким Диком. Время от времени я спотыкался, и мы, все трое, кубарем катились по грязи раскисшей улицы. От