До этого времени ему прописан постельный режим. Он надеется, что его хирург не держит на него зла и не применит во время операции тупой скальпель.

Я все еще под впечатлением нашего телефонного разговора. Завтра пойду навестить его. Придется снова захватить с собой бутылку голубой минералки от “Болса”. И несколько открыток от соседей с пожеланиями скорейшего выздоровления. Эти старые скряги экономят на почтовых марках.

среда 3 июля

Сегодня утром ездил в больницу к Эверту. Тяжко. Ведь надо хоть немного излучать оптимизм, но не получается, если на душе так погано.

Больничный клоун из меня никакой.

В утешение себе могу сказать, что по сравнению с другим посетителем я был просто свет в окошке. Через две койки от Эверта сидела женщина, пришедшая навестить своего только что оперированного мужа. Она битых полчаса говорила исключительно о себе и своих невыразимых мучениях. И я сделал то, чего никогда не позволял себе прежде. Я спросил ее:

– Не лучше ли вам поменяться местами?

Эверт мигом развеселился, но женщина ничего не поняла и только подозрительно на нас покосилась.

– Мой друг хочет сказать, что вросший ноготь на вашей ноге куда страшнее, чем операция на открытом сердце вашего мужа. Так что вам лучше лечь на его место, – уточнил Эверт, не моргнув глазом.

– Не ваше дело.

После автобуса, застрявшего под финишной аркой, на “Тур де Франс” случилась еще одна беда, куда более страшная. В одной из телепередач показали, как в конце третьего этапа белая собачка, точная копия Бобби из комикса про Чубчика, перебегала дорогу прямо перед мчащимся на нее пелотоном. Так как собака была разорвана в клочья, “Тур де Франс” может привлечь массовый интерес наших жильцов, прежде всего дам. Никакие переломы и сотрясения мозга десятков гонщиков не идут в сравнение со смертью очаровательной собачки. Люди должны раз за разом ужасаться, глядя на повторы передачи, где это происшествие демонстрировалось в замедленной съемке.

четверг 4 июля

Согласно прогнозам, сегодня вечером в семь Эверт должен очнуться в палате восстановления. Такое вот симпатичное название: палата восстановления. Он обещал позвонить, как только сможет.

Скончался Маартен ван Роозендал. Никогда о нем не слышал. Сидим мы тут в глухом углу, куда проникает далеко не все. Только и умеем, что водить хоровод вокруг старого каравая.

Гритье одолжила мне диск с песнями Роозендала. Я спросил Гритье, кто он такой. Посоветовала послушать “Слишком поздний уход”. Никогда в жизни я не слышал такой прекрасной песни о старых людях. Я спросил Гритье, как она, на своей ранней стадии альцгеймера, может это слушать.

– Смешно, конечно, но он меня успокаивает. Вернее, помогает смириться. Но при сохранении энергии.

На диске были и другие красивые песни. Кто напишет в честь Маартена “Слишком ранний уход”?

Президент Египта Мурси свергнут в результате государственного переворота. Ну да, путч… “Армия сама организует переходный процесс”, – заявил наш министр иностранных дел Тиммерманс.

“Нет, начальник, ничего я не крал. Просто сам собираюсь руководить процессом перехода собственности”.

И наша директриса не сокращает расходы, а просто организует переходные процессы.

пятница 5 июля

Утром в 9 раздался телефонный звонок. Эверту ампутировали ступню.

Сегодня писать не получится.

суббота 6 июля

Я должен заставить себя продолжать записи. Для меня так лучше. Когда доверяешь что-то бумаге или в данном случае компьютеру, создаешь хоть какую-то дистанцию и хоть немного держишь себя в руках. Это лучше и для людей в моем окружении.

Вчера днем ездил в больницу к Эверту в совершенно растрепанных чувствах. Сам он уже преодолел первый шок. Рассказал, что в четверг вечером был сильно подавлен:

– Я очнулся, подумал, дай-ка пошевелю ногой, а ноги-то и нет. Валяется где-то на помойке. У меня не было сил позвонить тебе, Хенк. Сперва я должен был сам переварить эту новость.

Я сказал, что так и понял, когда не дождался звонка. Чтобы подчеркнуть, что он остался прежним, Эверт немного погодя поинтересовался насчет мусульман: неужели они должны оперироваться “халяльно”, то есть без наркоза?

Боюсь, ступней дело не ограничится и у моего друга будет раз за разом отмирать кусок ноги или руки, пока очередь не дойдет до самого необходимого остатка.

Мелкие происшествия в доме, сплетни за кофейным столом проходят мимо меня.

Общаюсь с Эфье. Она остается трезвой, сильной и в то же время доброй и сострадающей. Приводит меня в норму во время наших почти ежедневных обоюдных визитов. Я начинаю больше обычного рассчитывать на нее.

воскресенье 7 июля

Почти никто из жильцов дома не ездит в отпуск. Или на отдых? Может, осторожно прощупать почву на предмет дегустационной экскурсии? Прошу не путать с экскурсией по Рейну. Как вспомню о ней, так и вижу перед собой пестрый караван больных и увечных, ведомый жизнерадостными погонщиками по прогулочной палубе “Анри Дюнана”. Да ни за какие деньги!

А хорошо бы с небольшой компанией арендовать автобус и отправиться, например, в Шампань и прожить несколько дней в каком-нибудь красивом замке. Вкусно поесть, выпить, подегустировать, осмотреть какой-нибудь заброшенный собор… И чтобы вокруг никаких нытиков и кислых рож. Плюс благожелательное отношение к инвалидным коляскам.

Мысль о каникулах посетила меня потому, что после всех несчастий последних дней я нуждаюсь в положительных впечатлениях. Не устроить ли нашему клубу короткий отпуск? Стоит зайти к Эфье и прозондировать почву. Сегодня вечером мы встречаемся, чтобы обдумать, что можно сделать для Эверта. Мы – это Гритье, Эфье, Граме, Эдвард и я. У Антуана и Рии на сегодня билеты в театр. Они хотели остаться дома и прийти на наше собрание, но мы сумели этому помешать. Риа заранее приготовила закуски и попросила Эдварда принести их на собрание. Для вида мы дважды промямлили, что в этом нет надобности.

– Но, конечно, будет очень вкусно, – как бы нечаянно, но как раз вовремя обронил Граме, и вопрос был решен положительно. Граме расплылся в улыбке.

понедельник 8 июля

– Вы заметно идете на поправку, – сказал доктор.

– А как же, на одной ноге долго не простоишь, – ответил Эверт.

Утром я был у него в больнице. Через несколько дней Эверта переведут в реабилитационный центр, дней на десять. Если все пойдет хорошо, он сможет вернуться домой.

Вчерашнее совещание было весьма плодотворным. Мы обсудили ряд полезных практических мер. Эдвард отрегулирует инвалидное кресло с электроприводом. Эфье, у которой налажены контакты с персоналом, позаботится о патронажном уходе и помощи по хозяйству. Граме посоветуется с домашним врачом о медицинском наблюдении. Гритье пока что займется покупками (“Давайте составим четкий список! Я не могу запомнить даже две свои покупки”). Риа и Антуан будут его кормить, а я – выгуливать собаку. Вот так. Я называю это волонтерской опекой.

Все это – на первое время после его возвращения, пока он не решит проблемы, которые привезет с собой вместе с