Ты можешь поддерживать порядок в Москве, благо твоими же стараниями и с помощью Ромодановского это не так сложно, можешь следить за финансами, приглядывать за школой, воспитывать детей… Но одного ты не можешь.
Просто снять трубку и позвонить. Узнать, как там ребята, услышать голос… Черт! Знала бы – учила бы физику! А то всей памяти – фамилии Попова и Белла, и те еще лет двести не родятся. Не понимала она в двадцатом веке, насколько это здорово – телефон.
А сейчас – гонцы, голуби… Письма идут, кажется, вечность. И пишешь в ответ, как в никуда, потому что не знаешь, жив ли будет адресат, когда его найдет твоя весточка.
Случись что с ребятами – она и не узнает до последнего.
– Я их с детства знаю, Улечка. Они умные и сильные, они обязательно справятся.
А что она еще может сказать царице? Подруге, которая стала ей почти сестрой?
– А что потом они с Финляндией делать будут?
– Я думаю, надо туда Федю отправить. Наместником. Приставить к нему умных людей – и пусть справляется.
Ульрика покачала головой.
– Федя… он как Георг.
На этот раз настало время качать головой уже Софье.
– Нет, Уля. Георг просто хороший вояка, но не король, а вот Федю очень сильно сломала У Шан. Его жена.
– Я ее никогда не видела.
– И не стоит об этом жалеть. Она была… большой дрянью. Очень хотела власти и шла к ней любыми путями. Ей нужен был покорный и податливый Федор, а вот Алексей – не нужен, понимаешь?
– Федя наследовал бы престол?
– А правила его жена. То, что это не удалось, – дело случая. Только вот Федя ее любил. Сильно любил, крепче себя самого, вот и сломался после ее смерти.
Софья скромно умолчала о своей причастности к данному событию и о том, как пыталась подсунуть Феде любовниц. Тут китаянка ее переиграла. А в итоге все равно ушла в небытие. И не жалко, так-то.
– Хорошо, что этого не случилось…
– Если бы Алеша умер, ты, скорее всего, вышла бы замуж за Карла, была сейчас королевой Швеции…
– Не дай бог!
– А вдруг понравилось бы? – Софья поддразнивала совершенно беззлобно, и Уля это понимала, потому что улыбнулась в ответ.
– Карл-то? Ты его портрет видела?
– Видела.
– А я его вживую видела. Я точно не была бы счастлива с ним. Я ведь ему не нужна, да и с Кристианом он бы продолжал воевать, меня бы за это невзлюбили… Сейчас он женат на англичанке, и я от души желаю им счастья.
– Особого счастья там нет, – пожала плечами Софья. – Впрочем, в Англии его пока вообще нет.
– Почему?
– Потому что там резвится Людовик. «Король-солнышко».
– То есть?
– Адмирал де Турвилль сейчас занимается Лондоном. Прошел по Темзе, разнес Лондонский мост, обстрелял несколько зданий и заявил, что, если они не признают малыша Карла…
– И признают?
– Парламент сейчас заседает. Что они решат – я не знаю, но дело-то не в том, что Карл – сын Якова. Это неплохо. А вот его мать второй раз замужем, за Людовиком. И регентом будет официально она, а реально…
– Людовик решил подмять Англию?
– Англия тоже не монолит. Между прочим, Ирландия, кажется, собирается поддержать Людовика. Там католиков много, им серьезно доставалось в последние лет сто – поэтому она, что сухое сено, только спичку поднеси. А вот Шотландия – за малыша Карла, но без Людовика. Уэльс против всех, так что результат еще долго не определится.
– А ты бы на кого поставила?
– На Людовика. Но не сразу, далеко не сразу. Такой груз даже ему в один год не поднять.
– А лет за пять?
– Может. Он действительно великий король…
– А о его дворце ходят легенды. Версаль… вот бы посмотреть.
Софья видела его еще в той жизни. Впечатление, конечно, сильное. Здесь и сейчас – тем более. Уровень развития нынешней Франции и Франции двадцатого века оч-чень различен. Ни экскаваторов, ни подъемных кранов, а ведь делают! Да такое!
– Хочешь, я расскажу тебе про Версаль?
– А откуда…
– Работа такая. Мне много пишут… так рассказывать?
– Конечно!
Ульрику-то Софья отвлекла от мрачных мыслей, а вот у нее самой они из головы не шли. Как ни крути, ребятам придется остаться зимовать в Финляндии. Не управятся они за это время, никак не управятся.
Встанут на зимние квартиры – и вряд ли наведаются домой. На Алешу это совершенно не похоже будет – бросить войско и уехать. Так что тянуть ей этот воз еще долго. Но воз-то не беда, она и не то вытянет. А вот разлука…
Полцарства за «Мерседес» по кличке «Макс»! И дорогу под колесами, и…
Алешенька, Ванечка, пожалуйста, возвращайтесь живыми!
* * *Война в Швеции шла с переменным успехом. Кристиан с налета взял Гетеборг, но застрял в районе озера Веттерн. Навстречу ему вышли наспех сформированные отряды добровольцев под командованием Карла – и началась позиционная война.
Понадеявшись, что русские, не имея достаточного количества провианта (часть складов Карлу удалось сжечь), застрянут в лесах Финляндии до зимы, а там и зазимуют и их можно будет ослабить, Карл решил сосредоточиться на тех, кто был ближе – на датчанах. А поскольку талант полководца у него имелся, армия Кристиана быстро забуксовала в своем продвижении. Выбить их со шведской территории не получалось, но и у Кристиана не выходило ни дать решающее сражение, ни пойти прямиком на Стокгольм.
Карл решил применить тактику малых отрядов, поэтому Кристиану приходилось солоно. Пусть сил у датчан и было больше, но попробуй побороться с роем мошкары? Будь ты хоть трижды богатырь, а закусают!
Попутно Карл писал Кристиану, предлагая решить дело миром, за кусок территории. Но то ли предлагал покамест маловато, то ли несостоявшийся братец обиделся за попытку взятия Копенгагена – на переговоры Кристиан не шел. Даже и не собирался.
Пусть война затянется до зимы – ничего страшного. Все воюют, а у него тут и дом рядом… Съездит, жену навестит…
Карл был абсолютно прав в своих предположениях. Кристиану сообщили про попытку принуждения датчан к миру – и достаточно быстро. Известия от королевы ему привез фон Ревентлов. Кристиан прочитал и содрогнулся от ужаса. А ведь если бы в руках Карла оказалась его семья – он бы на все условия согласился. И отошел бы обратно, и территорию вернул, и… Да что прикажут, тут и сделаешь!
А братец… Ох и достанется ж ему на орехи!
* * *– Очаровательный ребенок!
По правде говоря, Софья пока не видела в малышке ничего очаровательного, но Любава расплылась в улыбке.
– Ох, Сонюшка…
– Как ее будут звать?
– Машенька. Мария, в честь царицы Марии.
«Моей матери», – промелькнула мысль у Софьи. Впрочем, умиления она
