Да, вот так вот.
В гневе женщина была… страшна? Нет, скорее омерзительна.
Кричала, топала ногами, швырялась вещами – и требовала. И ладно бы платьев и драгоценностей! Нет, ей нужно было, чтобы Карлос внес в число наследников ее племянника! Тоже Карла, второго сына Леопольда и Элеоноры Пфальц-Нейбургской. И лучше – впереди детей дона Хуана.
Аргументировала она это просто. Дон Хуан – сам ублюдок, и дети у него будут не лучше, и рождены невесть от кого… Да где вообще та Русь?! Там одни дикари живут и жили! А мы – просвещенная Европа! Нечего тут всякую шваль приваживать, когда можно кого-то из своих взять!
Естественно, бедолага Карлос не вынес такого напора. Но и вносить «племянничка» в список наследников не собирался – вот еще! Он, конечно, Габсбург по одной из линий, но… Карлос второй умел любить и привязываться к людям. Старшего брата он любил, к Маше был привязан, а своих племянников от старшего брата просто обожал, хоть и не мог проявить этого на людях. Ну и кровь-то одна!
Да, он не продлил свой род, но дон Хуан сделал так, что Карлосу не стыдно будет предстать перед предками. Все-таки их кровь останется в детях, смешанная с благородной царской кровью.
Да, Романовы – не самая старая династия. Но зато территория у них такая, что Леопольду только облизнуться остается. И военная мощь. И кровь хорошая, по Маше сразу видно. За несколько лет приручить испанский двор – это достижение. А вот Анна-Мария, получившая имя Марианны, снискала только всеобщую ненависть.
Маша была высокомерна? О нет. Все познается в сравнении. Русская царевна не давала забыть о своем статусе, но с ней всегда можно было договориться, она никогда не повышала голоса на нижестоящих. Была мила и любезна, не закатывала скандалов и истерик, родила детей… Ее всегда можно было попросить о помощи, а ее отношение к мужу оставалось неизменно почтительным. И рядом – Марианна Пфальц-Нейбургская. Которая приехать не успела, а уже начала давить на мужа.
Испанский двор оценил обеих. И принялся травить немку в меру своих сил, а сил было много.
– Да как вы смеете!
– Я – смею, – спокойно ответствовал дон Хуан. – Вы, сударыня, не выполнили ничего из того, что от вас требовалось. Вы не жена, не мать… И не королева.
– Я – королева Испании!
– Тогда вам стоило бы заботиться об Испании, а не о своих… бедных родственниках.
Удар попал не в бровь, а в глаз. Именно бедных. Испания, хоть и переживала сейчас не лучшие времена, но все равно была богаче родни Марианны на несколько порядков. И это раздражало женщину.
Что там, у нее не имелось даже украшений, приличествующих королеве, а драгоценности ее предшественницы Карл давать второй жене отказался. Слишком любил Марию-Луизу, чтобы теперь…
Не говоря уж о сестре русского государя, которая нагло щеголяла то драгоценными изумрудами, то сапфирами, то рубинами размером чуть ли не с перепелиное яйцо[18].
Как это так: у кого-то было, а у нее – нет?!
Да и дон Хуан любил и баловал супругу. Карлос – и тот благоволил противной девке с густо-синими глазами, черными волосами и матовой белой кожей! Внешность – еще один повод позавидовать и разозлиться. Увы, веснушки не пощадили благородную даму. Как ни прячься, но на жарком испанском солнце они высыпали горстями!
– Вы… отвратительны!
– Я не бриллиант, чтобы вы меня любили, – спокойно отбрил дон Хуан. – И заботиться обязан об Испании, а не о вашей многочисленной и голодной родне. Вы меня хорошо поняли, сударыня?
Даже само обращение уже было оскорблением, но что могла сделать Марианна?
– Ненавижу!!!
– Еще раз Карлос мне пожалуется на супругу – и вы отправитесь в монастырь.
Дон Хуан вышел, а Марианна упала на кушетку, заливаясь слезами злости и ненависти.
Негодяй, мерзавец, подлец!!! О, он мне за все, за все заплатит!!! Кровью заплатит!!! А не он – так его дети!
Как это должно выглядеть, Марианна не представляла. Но тут главное желать, а случай обязательно представится.
* * *Апраксина чествовали как героя. Ее величество Шарлотта лично принимала его во дворце, не слушая никаких отговорок. А Федор Матвеевич старался отказаться. И некогда, и идти надо обратно, и даже – он человек военный, у него и придворного-то платья с собой нет…
Бесполезно.
Фон Ревентлов чуть ли не в ультимативной форме потребовал явления адмирала Апраксина пред светлы очи.
– Вы не понимаете, друг мой. Мы уже утратили надежду. Ваш приход был подобен чуду. А потому…
А потому – прием у ее величества Федора Матвеевича был обеспечен.
Королева оказалась симпатичной моложавой женщиной с очаровательной улыбкой и пышными золотистыми волосами; Анна Стюарт, про которую Федор также был наслышан, – симпатичной леди с приятным тихим голосом. Георг… Да, Федор знал, что относится к нему предвзято. Но услышав от Конрада историю про то, как его высочество предлагал сдать столицу…
А как к нему относиться?
Сам Федор Матвеевич держался бы до последнего, а потом сжег бы город вместе с собой, но не отдал врагу! А этот… одно название, что королевская кровь! И в кого только пошел?
Кристиан – неглупый, решительный, отважный, царица Ульрика тоже женщина весьма неглупая, просто ей нет необходимости геройствовать, а этот… Не удался братец.
Впрочем, внешне Федор этого не показывал. Мило улыбался, обсуждал то войну, то охоту, флиртовал с дамами – и в результате оказался в постели симпатичной графини, муж которой был на войне. Почему бы и не улучшить людям породу? К обоюдному удовольствию?
А потом опять в море. Война еще не закончилась.
* * *– Сонечка, как же я за них волнуюсь…
Софья Алексеевна посмотрела на царицу Ульяну, в девичестве Ульрику-Элеонору. Давно ли вечерние посиделки вошли у них в обычай? Да очень недавно. Просто Уля повадилась в кабинет к Соне, посидеть с вышиванием, помолчать вместе – и царевна потихоньку привыкла. С разговорами Уля первая не лезла, но обсудить с ней можно было многое. Да и легче так…
Недаром раньше, еще во время Второй мировой, женщины собирались в избы-читальни. Хоть как-то поговорить, поддержать друг друга, побыть вместе…
Так и призрак беды отступает перед многолюдством.
Любава к ним, кстати, не присоединялась. Вдовствующая царица была полностью поглощена своей беременностью. Дети были в Дьяково, родные разъехались…
– Все с ними будет хорошо, Улечка. Они победят и вернутся. Алексей сейчас в Финляндии, Ванечка с ним, они друг за другом присмотрят…
– Мне бы твою уверенность, Сонечка.
Софья улыбнулась.
Уверенность?
Да откуда бы ей взяться?!! Просто
