коллег-медиков этого не знал. Она тоже вводила пациентам димедрол вместо наркотика. Название этого вещества тоже заканчивается на – ол, как и слово «промедол». Хитрая девица стирала на ампуле начало написанного слова «димедрол», оставляя только – ол. Краска, кстати, стирается очень легко. Наркотик колола себе или забирала с домой, чтобы там ширнуться, когда приспичит, а ампулу, якобы из-под промедола, сдавала, говоря, что начало слова стерлось случайно. Сначала все верили, а потом заметили, что медсестра периодически и ведет себя очень неадекватно. Ее приговор, правда, был более мягким. Главный врач, не раздувая скандала, просто уволил эту наркоманку. Вот так…

– Интересно… – задумчиво протянула Милославская.

– Но, уверяю тебя, сейчас этим вряд ли кто-то станет заниматься. В отношении димедрола тоже, кстати, сейчас ведется строгий учет. И – самое важное – наркотики другого типа, ту же ханку, например, достать гораздо легче и дешевле.

Яна почти сразу поняла, что, если это Сергей оставил ампулу, то он просто украл ее у больного отца, лишив его практически жизненно необходимого средства, но, тем не мене, она решила выяснить у подруги все необходимые подробности. Теперь оставалось только заехать к Щербаковой, и тайну личности Листопадова можно было считать раскрытой.

– Ну, спасибо-о-о! – с благодарственной интонацией протянула гадалка. – Не знаю, что бы я делала, если бы не ты!

– Так ты что, уже уходишь? – удивилась Марина.

– Да. Извини, очень спешу.

– Да посиди немного, поговорим хоть. Столько лет не виделись!

– Слушай, давай лучше встретимся через несколько дней, посидим где-нибудь, – предложила Яна, – я на самом деле очень занята.

– Давай, коли так, – разочарованно произнесла Федотова, – созвонимся тогда, да?

– Угу, – на ходу бросила Милославская и покинула аптеку.

Вера стояла около двора, деловито поставив руки в бока. Когда она увидела Яну ее лицо стало выражать волнение, заботу, тревогу и еще целую гамму подобных чувств.

– Ну что? – спросила она еще издалека.

– Нам лучше где-нибудь присесть, – предложила гадалка, – я думаю разговор коротким не получится.

– Что-то серьезное произошло? – в испуге Вера закрыла рот руками.

– Нет, успокойтесь. Пойдемте вон на то бревнышко, – Милославская указала движением руки на бревно под раскидистым деревом, которое ей было уже знакомо.

Щербакова послушно последовала за своей гостьей.

– Листопадов, что, наркоман? – с ходу огорошила Милославская и без того обеспокоенную женщину.

– Да нет. Увлекался раньше, но теперь, как говорит Андрей, это позади.

– Так значит все-таки было такое? – обрадовалась Милославская тому, что ее догадки оказались верными.

– А в чем дело? – Щербакова пристально посмотрела в глаза Яне.

– Чтобы я могла все понять, вы должны мне рассказать об этом этапе жизни Листопадова. Тогда уже можно будет сделать какие-то выводы и поделиться с вами соображениями.

Вера сделала выражение лица, по которому можно было судить, что она не очень-то верит в смысл обращения к прошлому. В отличии от Милославской, она представления не имела, что в настоящем Листопадов живет той же самой жизнью, только скрывает это.

Вера стала объяснять Яне, что Сергей пристрастился к наркотикам незаметно: сначала баловался травкой, а потом потянуло на средства, опьяняющий результат от которых был более действенным. Думал, раз попробует и бросит. Но, как и у тысяч других парней, не получилось. Из-за этого и жена ушла, хотя долго терпела. Родители принялись лечить, кодировать и все такое прочее, но результатов ощутимых не было, тем более, что назойливые приятели, окружившие Сергея в последнее время, ему просто прохода не давали. Тогда родители пошли на экстренные меры: обменяли дом на квартиру в другом районе, чтобы оторвать сына, хотя уже и совершенно взрослого, от дурной компании. Это, да и сила воли тоже, казалось, подействовало, и Листопадов вновь обрел прежний облик.

– Как же он на работе-то держится? – недоумевала Милославская.

– Так он же не забулдыга законченный, на улице встретишь – никогда не догадаешься, что любит выпить и колоться начал. Тем более работу не прогуливает, да и о своем пороке направо-налево не распространяется. Это мы по-свойски о всех его грехах знаем, а там-то может и не догадывается никто…

– Недавно он к наркоте пристрастился? – закурив, спросила Яна.

– Не очень, но кличку успел заработать – Шприц. Да вы не подумайте, – взволнованно произнесла Щербакова, посмотрев на гадалку, – он хороший человек, родителей своих очень уважает, помогает во всем…

«Уважение только в том и проявляется, что в сарае со укольчиками прячется», – подумала Яна, но говорить об этом Вере не стала. Подозрения Милославской в отношении Листопадова приобретали под собой все более твердую почву, поскольку отношение к человеку, связанному с противозаконными действиями или чем-то аморальным, всегда приобретает негативную окраску.

– Можно от вас позвонить? – обратилась гадалка к Щербаковой после недолгих раздумий.

– Конечно.

Тут Яне пришла мысль, что Щербакова может стать ее помощницей в деле сближения со Шприцем. Шансов на его согласие встретиться в этом случае было гораздо больше, потому что он много лет знал Веру и был более расположен к беседе с ней.

– Вера, у меня идея! – воскликнула Милославская.

– Да? – обрадованно произнесла та.

– Вы должны мне помочь.

– В чем? – не понимала Щербакова.

– Позвоните Сергею и договоритесь о моей встрече с ним. Я застала дома только его мать. Надежда Федоровна дала мне номер рабочего телефона сына. А разговор с Листопадовым после рассказанного вами стал еще более необходим.

Честно говоря, этот вариант был выигрышным еще и потому, что услышав по-прежнему дружелюбный тон супруги друга, Шприц, если он замешан в краже оружия, стал бы вести себя спокойно по отношению к Яне, а не агрессивно.

– Я не могу на это решиться. Это предательство. Он мне на днях звонил, интересовался, как идут дела, искренне и очень доброжелаьельно. Спрашивал о здоровье, о Кирюхе. Обещал заглянуть, как только появится время. Нет, подозревать его глупо и бессмысленно.

– Но ничего серьезного пока не происходит. Вы наняли человека, который ведет частное расследование. Этот человек, то есть я, желает поговорить с Сергеем в надежде узнать что-то новое и важное. Если приятель вашего мужа невиновен, ему не о чем переживать! Господи, да он, наоборот, должен быть рад оказать помощь, содействие.

Эта взволнованная тирада, по-видимому подействовала на Щербакову, потому что она подошла к телефону и набрала нужный номер.

– Сергея Листопадова, будьте добры, – произнесла она деловито, но, тем не менее, вежливо.

Вера подморгнула Яне, давая понять, что кто-то, на том конце провода, пообещал выполнить ее просьбу.

– Сережа? Это Вера! – буквально через несколько минут радостно произнесла она. – Ты располагаешь временем?

– Сейчас или в ближайшие часы! – шептала Милославская, сидевшая поблизости.

– Нам нужно встретиться. Сейчас. Или как можно быстрее, – вторила словам гадалки Вера.

Слов Листопадова Яне не было слышно, но скорее всего, он спрашивал о цели встречи. Щербакова вопросительно закивала головой, добиваясь подсказки у гадалки.

– Так и говорите, как есть, – оживленно зашептала та.