Тедрос уже собирался уходить с балкона, когда его внимание привлекла фигура, сидящая в тени на каменной скамье возле самого большого из прудов. Он спустился вниз и, пройдя мимо стоявшего возле дверей гвардейца, вышел в сад. Стемнело уже настолько, что Тедрос с трудом различал под ногами огибавшую пруды тропинку.
– Привет, – сказал он, остановившись за спиной сидящей возле пруда женщины.
Его мать – а это действительно была Гиневра – улыбнулась сыну и спросила:
– Когда вы уезжаете?
– Скоро, – ответил Тедрос, присаживаясь рядом.
– Ты уже…
– …поел? Можешь не сомневаться, с аппетитом у меня все в порядке. На него никакие переживания не влияют. Думаю, что наши повара в последние шесть месяцев стали презирать меня за прожорливость не меньше, чем гвардейцы за… Сильно, одним словом.
– Ну, если честно, когда ты был ребенком, они тебя тоже не слишком жаловали, – вздохнула мать.
– Спасибо, мама, – с чувством сказал Тедрос.
Они переглянулись и дружно фыркнули от смеха.
– Мне следовало бы эти последние полгода провести здесь, вместо того чтобы прятаться вместе с Мерлином и Лансом, – сказала Гиневра. – Ведь я вернулась в Камелот не только потому, что мне надоело скрываться, но и чтобы помочь тебе стать королем. Я же представляю, как тебе трудно.
– Если честно, я уже привык со всеми делами справляться сам, без помощи родителей, – сказал Тедрос.
Его мать ничего не ответила, она тихо сидела, глядя, как гонит ветерок рябь по поверхности пруда.
– Когда я уеду, присматривай за гвардейцами, – попросил Тедрос. – Никто до сих пор не может найти Кея. Это он запер меня в подземелье. О нем расспрашивали других гвардейцев, но все они утверждают, что среди них никогда не было никакого Кея и они впервые слышат это имя. Впрочем, я уже перестал понимать, где ложь, где правда. Не знаю, кому теперь можно доверять. Будь осторожна. Если кому-то вдруг все-таки вздумается получить за тебя вознаграждение, без меня и Ланса тебя будет некому защитить.
– Назначенная за мою голову цена волнует меня меньше всего, – ответила Гиневра, опуская в пруд босую ногу. – Но я хорошо усвоила полученные уроки насчет доверия к людям. Когда я была королевой, я каждую ночь выбиралась из замка, чтобы встретиться с Лансом, и мне приходилось договариваться с гвардейцами, которые обещали хранить мою тайну. А потом я доверилась человеку, который… Одним словом, не тому, кому было можно доверять. Так твой отец узнал обо мне и Лансе.
Тедрос удивленно смотрел на мать, которая впервые в жизни так откровенно рассказала ему, как изменяла его отцу.
– Иногда я с тревогой думаю, хорошо ли ты знаешь, кому можно доверять, а кому нет, – продолжила Гиневра. – Мне показалось, что пока меня не было рядом с тобой, ты слишком сблизился с леди Гримлейн.
Тедрос вздрогнул. Ясное дело, мать вспоминает сейчас ту минуту, когда она только-только возвратилась в Камелот вместе с Мерлином и Доуви, и первым, кого она увидела, войдя в Зал королей, был ее собственный сын, стоявший в обнимку с женщиной, которую Гиневра ненавидела всей душой.
– Я очень удивилась, увидев, что она по-прежнему в замке, – резко заметила Гиневра. Они оба прекрасно понимали, о ком идет речь, и им не нужно было ходить вокруг да около. – Думала, ты собираешься прогнать ее после своей коронации.
– Она была нужна мне, мама, – начиная горячиться, ответил Тедрос. – В стране назревала смута, за твою голову была обещана награда, королевство оказалось на грани распада… Мне нужен был человек, которому бы верил народ. Человек, который бы мог помочь мне. Кроме нее, никого рядом не было…
– Агата была рядом с тобой. Этого мало? – возразила Гиневра.
– Я старался оградить ее от всего, что происходит, потому и оставил леди Гримлейн в замке, – объяснил Тедрос, пытаясь защититься. – Когда ты была королевой, ты сбежала с Лансом и скрылась от всего мира. Сняла с себя все обязанности перед тем, кого клялась любить до гроба. Я с себя ответственности перед любимыми не снимаю, и в этом главное отличие между нами, мама. А все потому, что наши отношения с Агатой… ну, понимаешь, это не пародия на любовь, которая была у вас с отцом.
Гиневра судорожно вздохнула, словно получив сильный удар в солнечное сплетение.
– Это… Это не было пародией, – ответила она.
– Но и любовью тоже, согласись, – сказал Тедрос. – Если бы вы с отцом любили друг друга, мне бы не пришлось всю свою жизнь пытаться понять, что же это такое – любовь. Ты представить себе не можешь, каким одиноким я себя чувствовал, зная, что моя мать не любит моего отца. И это ощущение одиночества постоянно возвращается, когда рядом со мной нет Агаты. Потому что она единственная, кто ни разу не предал меня, не бросил в трудную минуту. Все остальные просто сбегали от меня. И ты в том числе.
Его мать ничего на это не ответила.
– Ну а чтобы слегка поднять тебе настроение, скажу, что ты оказалась совершенно права насчет Гримлейн, – насупившись, продолжил Тедрос. – Я уверен, что все это время она состояла в заговоре с посаженными в тюрьму бывшими советницами.
– Вот в это я не поверю, – негромко сказала Гиневра. – Ты знаешь, как я отношусь к леди Гримлейн, да? Так вот, она сама еще сильнее терпеть не может сестер Мистраль. Если бы я не прогнала ее, когда была королевой, Артуру никогда бы не удалось привести тех ведьм в свой замок. Что ж, в конечном итоге каждый из нас должен расплачиваться за свои ошибки.
Тедрос нахмурился, потому что заговор между леди Гримлейн и тремя ведьмами, который он так любовно выстраивал у себя в голове, разваливался на глазах.
– Тебе известно, где она живет? – спросил он. – Я имею в виду леди Гримлейн.
– Нет, – после небольшой паузы покачала головой Гиневра.
К этому времени сумерки успели смениться бархатной ночной темнотой, в которой за спиной Тедроса и Гиневры тускло светились горящие окна замка. Этого света было недостаточно, чтобы Тедрос мог рассмотреть выражение лица своей матери.
– Сестры Мистраль рассказали тебе что-нибудь? – спросила Гиневра. – О том, куда они дели деньги, например.
– Нет. Но куда-то они их спрятали, это точно, – Тедрос немного помолчал, после чего добавил: – Сказали только, что тебе известно намного больше, чем ты говоришь. Что ты просто прикидываешься дурочкой…
Гиневра вытащила ногу из пруда, сунула ее в туфлю и поднялась со скамьи, собираясь уйти.
– Погоди, – удержал ее за плечо Тедрос. – Скажи, почему ты прогнала леди Гримлейн? Пожалуйста, скажи. Мне необходимо это знать.
Гиневра
