— Есть!

Впереди встала БМП-2, за ней — танки с российским и сирийским экипажами, вторая боевая машина пехоты и десяток бойцов спецназа.

Иволгин вызвал на связь всех командиров боевых машин.

— Скорость сорок, дистанция пятьдесят! Вперед! — приказал он.

Взревели дизели. Головная БМП-2 пошла по едва заметной грунтовой дороге. За ней двинулись все остальные машины.

Командир отряда боевиков, наблюдавший за всем этим, вызвал на связь заместителя.

— Башар, что у тебя? — спросил он.

— Мы готовы.

— Гости пошли.

— Принял.

— Мы закрываем тыл.

— Принял.

— Отбой!

Спустя несколько минут на связь с Иволгиным вышел начальник штаба дивизии.

— Станция РЭБ вновь зафиксировала переговоры в эфире, — сообщил он.

— Запеленговать передатчик удалось?

— Он находится в вашем районе.

— Суть переговоров?..

— Не известна.

— Плохо. Мы в движении. Пока ничего подозрительного и угрожающего не замечаем.

— Я запросил в Хмеймиме беспилотник. Обещали прислать, но лишь после установки на нем нужной аппаратуры.

— Принял.

— «Вертушек», к сожалению, нам не дали.

— Обойдемся. Это все?

— Все.

— До связи! — сказал Иволгин, тут же вызвал командира группы спецназа и сообщил ему: — На плато вновь велись переговоры. Станция работала в нашем районе.

— Шайтан бы их побрал! Мы никого не заметили. Скажешь, плохо смотрели? Не та квалификация, как у ваших ребят?

— Скажу только, что надо усилить внимание.

— Мы и так постоянно осматриваем местность через приборы ночного видения и прицелы.

— Увеличиваем дистанцию между машинами до ста метров!

— Считаешь, есть угроза?

— Выполнять приказ!

— Есть!

Головная БМП увеличила скорость, остальная техника по приказу Иволгина, наоборот, снизила ее, чтобы увеличить дистанцию.

Буренко по переговорному устройству спросил:

— Что это значит, командир?

— Это значит одно, Миша. Держись от БМП на дистанции в сто метров!

— Понял.

Боевые машины пехоты и танки прошли еще пять километров. Они оказались среди холмов, между которыми тянулись мелкие балки. Этот потенциально опасный участок тоже был преодолен без всяких происшествий. Командир группы спецназа доложил Иволгину, что бойцы отделения, продвигающегося за колонной в пешем порядке, не наблюдают ничего угрожающего.

Машинам оставалось пройти семь километров. Вскоре четыре из них оказались позади.

Тут-то все и началось.

Сигналом вызова сработала станция танка Иволгина. Тут же прогремела очередь из пушки БМП.

— Волна, здесь Горец! На холме был замечен человек с предметом, похожим на переносной противотанковый комплекс «Драгон». Мы вроде сбили его, но… — Договорить капитан Набри не успел.

Из левой балки по БМП выстрелил гранатомет.

Ивасюк крикнул в переговорное устройство:

— Слева за БМП гранатометчик и пулеметчик!

Заряд одноразового американского гранатомета попал в борт БМП. Прогремел взрыв. Бойцы слетели с брони, и тут же по ним открыл огонь пулемет.

Иволгин повернул зенитный крупнокалиберный «Утес» и выдал длинную прицельную очередь по позиции боевиков. Все видели, как пули отбросили их в канаву. Шансов выжить у бандитов не было.

Прогремел взрыв сзади.

— Что это? — спросил Иволгин.

Сработала бортовая станция.

— Волна, здесь Закат!

На связь вышел командир второго танка.

— Да?

— Подожжена БМП замыкания.

— Уничтожить гранатометный расчет!

— Мы его не видим.

— Разворачивай башню и пускай дымовую завесу. Под ее прикрытием отходи на сорок метров, не более.

— Это засада.

— Делай то, что я приказал!

Механик-водитель Джума Раха включил термодымовую систему. Дизельное топливо пошло в выхлопную трубу. Танк начал окутывать плотный дым.

Но это обстоятельство не помешало гранатометчику боевиков. Он намеревался выстрелить с позиции, удаленной от танка на сто метров и оборудованной в мелкой балке, но увидел дым и вместе с помощником бросился к дороге. Они залегли за одиночным кустом, укрылись там. Когда «Т-90» под прикрытием дыма прошел мимо них в сторону реки, гранатометчик пустил кумулятивный выстрел в корму. Это место наряду с пространством между катками было самым уязвимым.

После взрыва корма танка вспыхнула. Поврежденный дизель заглох.

Старший лейтенант Акдар прокричал в гарнитуру радиостанции:

— Волна, нас подбили! Гранатометный выстрел в корму, пожар!..

— Противопожарное оборудование?..

— Сработали баллоны, мы применили огнетушители, но не помогло. Сейчас может рвануть боекомплект.

— Экипажу покинуть танк и укрыться! — приказал Иволгин.

Старший лейтенант Акдар с автоматом «АКС-74», четырьмя ручными гранатами и сигнальными патронами выбрался из танка через свой люк. Наводчик воспользовался левым. Механик-водитель не стал искушать судьбу и пытаться покинуть машину через десантный люк, полез к командирскому. Свой верхний люк он использовать не мог, мешала пушка.

Экипаж успел покинуть танк, но по нему тут же, практически в упор, ударили из автоматов боевики. Танкисты не смогли пустить в ход ни штатное оружие, ни гранаты. У Акдара имелась портативная станция на случай необходимости ведения связи вне танка, но она была разбита пулей. Как и сердце старшего лейтенанта.

О том, что экипаж погиб, сообщил Иволгину смертельно раненный командир группы спецназа. Это были его последние слова.

— Сзади и впереди справа гранатометчики! — крикнул Ивасюк в переговорное устройство.

— Уничтожить! — приказал Иволгин.

Ивасюк повернул башню. Он видел боевиков, один из которых только что выстрелил по первому танку, прицелился и нажал на спуск пулемета. ПКМТ, спаренный с пушкой, всадил в бандитов две короткие очереди. Ленты были заряжены так, что через три обычных патрона шел один трассирующий. Это позволяло наводчику вести прицельную стрельбу даже визуально.

Из балки поднялся второй гранатометчик. Он выстрелил в тот момент, когда башня развернулась к нему. Граната попала в пластину динамической защиты, которая представляла собой коробку, наполненную взрывчатым веществом. Кумулятивный заряд взорвался, но не нанес танку никакого ущерба.

Наводчик опять ударил из спаренного пулемета. Гранатометчик рухнул на землю, за ним повалился и помощник с сумкой выстрелов.