— Взвод, слушай боевой приказ! Нас вскоре попытается атаковать в спину другая банда. После прорыва в ущелье в ней осталось больше двух десятков человек. Приготовиться к встрече! Выбрать позицию и внимательно смотреть в тылы. Ничеухин, возвращайся со своей группой в строй. Еще важный момент. Сзади бандитов будет преследовать сержант Махалов с двумя бойцами. У них крупнокалиберный пулемет «Утес». Нечаянно своих не подстрелите. Да и ты, Махалов, будь внимательнее.
— Понял вас, товарищ старший лейтенант. Мы банду уже почти нагнали. В ночной прицел спины видим. Я мог бы догнать их и отставших боевиков ножом отправить на отдых. Но кто понесет пулемет и запас патронов? Двоим не справиться. Тяжело.
— Отставить нож! Работай так, как планировал. Из вида банду не выпускай, но дистанцию не сокращай. Они могут попытаться прорваться в твою сторону, когда поймут, что здесь напоролись на засаду.
— Понял. Работаю, — согласился Махалов.
— Кулаков, ко мне! Бегом и при оружии, вместе со вторым номером.
Младший сержант Кулаков, огнеметчик взвода, находился вместе со своим отделением на противоположной стороне ущелья.
Он отозвался сразу:
— Уже бежим, товарищ старший лейтенант.
Младший сержант Агафонов тем временем закончил рассматривать карту в планшетнике, вернул мне его и заявил:
— Задачу понял. Разрешите приступать, товарищ старший лейтенант?
— Действуй, — сказал я.
Таким вот образом правая колонна взвода усилилась снайпером с дальнобойной крупнокалиберной винтовкой. Взамен я забрал оттуда огнеметчика со вторым номером расчета. Тот только носил за младшим сержантом Кулаковым специальный рюкзак с тремя выстрелами и свой автомат.
Замена, по сути дела, оказалась равноценной. Мне трудно сказать, увеличилась или уменьшилась ударная мощь группы, находившейся в подчинении старшего сержанта Стразаридзе. Но позиция всего взвода, если Агафонову удастся забраться на скалу, однозначно усилится.
— Агафонов, докладывай обстановку! — выждав пару минут, потребовал я.
— Забрался, товарищ старший лейтенант, устраиваюсь. Сейчас буду смотреть, — коротко доложил младший сержант.
Рядом со мной в этот момент выросла коренастая фигура младшего сержанта Кулакова, за которым стоял второй номер его расчета. Но я не успел дать огнеметчику задание, потому что у меня в кармане под бронежилетом зазвонил мобильник. Мне пришлось с треском отстегивать липучки, чтобы до него добраться. Это задача не такая простая и не самая быстрая в исполнении.
Звонить мне могли, как я подумал, только подполковник Рахматуллин из ФСБ и наш начальник штаба майор Рыженков. Хотя, говоря честно, начальнику штаба бригады было бы куда проще вызвать меня через коммуникатор «Стрелец». В это ночное время звонить больше было, как я решил, некому. Рахматуллин и Рыженков хорошо знали, что я прячу телефон далеко и глубоко, не могу сразу его достать, поэтому терпеливо ждали.
Но в этот раз человек, вызывавший меня, не дождался, пока я закончу свою возню. Виброзвонок завершился так же резко, как и начался. Но мобильник я все же вытащил.
Подполковник Звягинцев с ухмылкой наблюдал за моими манипуляциями. Я при нем уже отвечал на звонок Рахматуллина, поэтому он понимал назначение этих телодвижений. Я глянул на экран аппарата и увидел незнакомый номер.
— Кто?.. — коротко поинтересовался Евгений Андреевич.
— Понятия не имею. Незнакомый номер, — ответил я.
— Какой номер? Назови.
Я продиктовал.
— Это, если мне не изменяет память, номер подполковника Рагимова из Следственного комитета. Что-то у них там произошло. Они могли найти четвертый беспилотник.
— Если мы не нашли, то они тем более не найдут.
— У ментов профессиональный нюх. Позвони, спроси, что ему надо.
Номер своего телефона я давал подполковнику Рагимову на тот случай, если у следствия возникнут вопросы ко мне. Сам он тоже дал мне свой номер, но не мобильника, а служебного городского телефона. Мало ли, вдруг я что-то важное вспомню.
Я подсунул телефон под шлем, как обычно делал, если не желал отключаться от внутривзводной связи, и нажал кнопку вызова. Рагимов ответил быстро. Видимо, он держал свой аппарат в руках.
— Это ты, старлей? А я как раз собрался еще раз тебе позвонить.
— Я, товарищ подполковник. Слушаю вас. Если можно, побыстрее, потому что у нас обстановка сейчас довольно сложная.
Наушники как раз донесли до меня три короткие очереди, ударившие одна за другой. Я понял, что сержант Махалов начал действовать, отстреливать боевиков, отставших от основной группы. Это значило, что бандиты приблизились к нам на достаточное расстояние, и Махалов определил это по своему приемоиндикатору.
— У нас тут осложнения возникли, старлей, — сказал подполковник Рагимов. — Только что, буквально пару минут назад, бандиты обстреляли полицейский пост, нашу охрану, короче. Двое «двухсотых», один «трехсотый», тяжелый. Боюсь, санитарного вертолета он не дождется. Ответный огонь результата пока не дал. Идет бой. Кто это может быть? Спроси у Евгения Андреевича, если сам не представляешь.
— Я, как и товарищ подполковник, могу только предположить. Скорее всего, в банду возвращалась террористическая группа с четвертым беспилотником, которого мы недосчитались. Они вас и атаковали, надеясь, что подельники придут к ним на помощь. Эти ребята еще не знают, что банда уничтожена.
— Евгений Андреевич тоже так думает?
Наушники донесли до меня еще три автоматные очереди. Но для тех людей, которые не носили шлем оснастки «Ратник», например подполковника Звягинцева и самих бандитов, в которых и летели пули, эти выстрелы были не слышны.
Мне следовало торопиться, поскорее заканчивать разговор.
— Да. Он думает так же, — взял я на себя смелость ответа за старшего офицера. — И просит вас связаться со мной сразу по окончании боя. Если я не смогу ответить в ту же минуту, то обязательно перезвоню. Извините, товарищ подполковник, больше разговаривать не имею возможности.
Я не стал слушать подполковника Рагимова, который начал еще что-то говорить, отключился от разговора и убрал смартфон в тот же карман. Бронежилет обеспечивал ему целостность и сохранность даже при попадании пули.
— Что там произошло? — вяло поинтересовался Звягинцев, засунул руку под пиджак и с хрустом почесался.
Понятно было, что
