— А вон на коврике посапывает, слюнки пускает, — кивнул советник, — это большой выдумщик и организатор тоталитарной секты, грабивший с подельниками квартиры и банки, совершивший покушение на императора с помощью двойника, подкупивший сотни чиновников разных ведомств.
— Да, какой матёрый человечище, — хмыкнула журналистка, — а так сразу не скажешь.
— Я даю слово, что ваша статья выйдет намного раньше, чем в других газетах появятся хотя бы намёки на эту историю, причём у вас будут такие подробности, что детективы мадам Жапризо покажутся жалкими набросками, — пообещал советник, — но мне нужна посильная помощь, нужно связаться с графом или императором.
— Ну, вы же понимаете, что ни меня, ни тем более вас на порог во дворец не пустят, — резонно заметила журналистка, — я смогу достать кавалергардскую форму и тогда…
— Думаю исключено, — покачал головой Эрик, — комплектов формы строгое число, кавалергарды народ рослый, но на мой рост не так много найдётся одежды, все эти гардеробы наверняка под присмотром, а их владельцы предупреждены — однополчане меня первые и сдадут.
— Тогда обойдите явки и служебные квартиры, — предложила журналистка, — хотя думаю там засады.
— Отчего бы не использовать прессу — этот рупор гласности? — спросил, потягивая коньяк Сергей, — поместите статью в газету, что граф читает, зашифруйте своим шпионским шифром и всё.
— А это мысль, граф просматривает по долгу службы все газеты, наверняка делает это и сейчас, — кивнула журналистка, — меня в разделе скандалов публикуют всегда, часто в криминальной хронике, вот только как в колонку цифр внести?
— Шпионских шифров у нас нет, а вот старый пограничный думаю, мимо взгляда графа не пройдёт, — размышлял вслух Эрик, — а как мы свяжемся и где?
— Дайте номер фона редакции, пусть звонит, — ткнула в аппарат с написанным номером журналистка.
— Ну, тогда в заголовке должны быть эти буквы и цифры, а в статье в первой и последней строчке вот такие, — записал советник.
— Готово, — через пару минут выпрямилась журналистка, — приходится правда жертвовать парочкой многообещающих заготовок о взяточничестве в управлении рынков и морском ведомстве, но ради большого дела не жалко.
— Придётся ждать до завтра, газеты уже закрыты, надо бы где-то спрятаться, — предположил Эрик.
— Сразу видно несведущего, — усмехнулась журналистка, — не будь я Зачупыженко-Бертольдшварцкая, если статью не поместят в набор через десять минут в пяти или шести основных утренних газетах, а гранки могут попасть к графу ещё быстрее.
Журналистка парой звонков обеспечила статье будущее — поругалась, попросила, угрожала и наконец, дважды продиктовала текст. Услышав бурчание в животе у Сергея, журналистка высунулась в окно и несмотря на поздний час зычно потребовала в лавке напротив мясных пирогов, получив изрядную порцию проклятий от уснувших жильцов, вскоре ароматные пироги были доставлены расторопным мальцом, а журналистка, не без интереса глядя на Сергея, стала подкладывать ему куски побольше. Закусив пирогами, Эрик уже было собрался устроиться где-нибудь на чердаке, как раздался звонок, журналистка ответила и криво ухмыльнувшись, передала трубку Эрику.
— Доброй ночи, вижу, вы по-прежнему читаете сегодня завтрашние газеты, — сказал Эрик.
— Здравствуйте, рад слышать в наших пенатах, — послышался как всегда энергичный голос графа, — я так понимаю с нашей маленькой проблемкой покончено?
— В общих чертах да, я позаботился о катушках, заводе и многих участниках, а главный изобретатель при мне, — доложился Эрик, — это он устроил вам такой маскарад и говорит, имеет влияние на служителей порядка и слуг народа.
— Хорошо, надо с ним потолковать, — сказал граф, — я к вам пришлю мобиль.
— Скоро пришлют мобиль, — улыбнулся Эрик, — спасибо.
— А как они узнали куда? — недоумевающе сказала журналистка, но потом улыбнулась, — да, для человека просматривающего даже в подполье гранки завтрашних газет, выяснить адрес фона, пусть даже незарегистрированного труда не составит.
Минут через сорок прибыл мобиль с молчаливым водителем, тот без стука вошёл в редакцию, подал два кофра с одеждой и пока Эрик и Сергей переодевались, не проронил ни слова, журналистка не стала выходить и с интересом наблюдала за переоблачением. Водитель молча подал Эрику абордажный револьвер, Сергей глядел на оружие выпучив глаза, да и журналистка была под впечатлением — одно дело слышать, другое дело видеть вблизи это грозное оружие. Затем жреца упаковали назад в ковёр и уложили в багажник. На прощание журналистка крайне демократично пожала Эрику руку, а руку Сергея задержала намного дольше, чем дозволялось даже современным фривольным этикетом, мобиль, немного плюнув лишним паром, резво покатился по ночному городу.
— Это паромобиль? — удивился Сергей, жадно глядя в окно на проносящиеся мимо экипажи и гуляющих, несмотря на поздний час прохожих, по улицам, освещённым газовыми фонарями и яркими витринами.
— Да, предпочтение отдаётся паровым мобилям, — кивнул советник, — я так понял у вас движители работают на нефтепродуктах, судя по запаху. В других странах, где нет таких возмущений гравитационного поля и физическое состояние веществ более стабильно, там тоже используются перегоняемые нефтепродукты, средства связи похожие на ваши, есть сложные электронные устройства. Здесь в империи это либо не работает, либо работает нестабильно, да и люди предпочитают естественный образ жизни, минимум техники, только самую необходимую. Кроме того, заметили насколько здесь чище воздух?
— Да, пахнет дымком, морем и чем-то из выпечки, — кивнул Сергей, — это фантасмагорический мир, прямо Российская Империя, перенесённая в XXI век, костюмы, дома, этот ваш абордажный гранатомёт. А зачем такой дикий калибр?
— Ну, гравитоны тут меняют заряды и создают возмущения, поэтому, кстати, и не работает многое из техники, а чтобы компенсировать нестабильность и разнонаправленность силы тяжести — приходится иметь сильный заряд, своей массой и скоростью компенсирующий возмущение, — почти дословно процитировал Эрик основы гравитологии.
— А, понял, от этого у
