Тамара Ильинична Синявская родилась в Москве. В 1964 году окончила Музыкальное училище при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского (педагоги Л. Маркова и О. Померанцева), в 1970 году – факультет актеров музыкальной комедии (класс Д. Белявской) Государственного института театрального искусства имени А.В. Луначарского (ныне Российская академия театрального искусства). В 1964 году стала стажером, в 1965-м – солисткой оперной труппы Большого театра. В 1973–1974 годах стажировалась в школе «Ла Скала» в Милане.
Репертуар
В ее репертуар в Большом театре вошли следующие партии:
Паж («Риголетто» Дж. Верди);
Дуняша, Любаша («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова);
Ольга («Евгений Онегин» П. Чайковского);
Флора («Травиата» Дж. Верди);
Наташа, Графиня («Октябрь» В. Мурадели);
Цыганка Матреша, Мавра Кузьминична, Соня, Элен Безухова («Война и мир» С. Прокофьева);
Ратмир («Руслан и Людмила» М. Глинки);
Оберон («Сон в летнюю ночь» Б. Бриттена);
Кончаковна («Князь Игорь» А. Бородина);
Полина («Пиковая дама» П. Чайковского);
Алконост («Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»
И. Римского-Корсакова);
Кэт («Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини);
Федор («Борис Годунов» М. Мусоргского);
Ваня («Иван Сусанин» М. Глинки);
Жена комиссара («Неизвестный солдат» К. Молчанова);
Комиссар («Оптимистическая трагедия» А. Холминова);
Фрося («Семен Котко» С. Прокофьева);
Надежда («Псковитянка» И. Римского-Корсакова);
Любава («Садко» И. Римского-Корсакова);
Марина Мнишек («Борис Годунов» М. Мусоргского);
Мадемуазель Бланш («Игрок» С. Прокофьева) – первая исполнительница в России;
Женя Комелькова («Зори здесь тихие» К. Молчанова);
Княгиня («Русалка» А. Даргомыжского);
Лаура («Каменный гость» А. Даргомыжского);
Кармен («Кармен» Ж. Бизе);
Ульрика («Бал-маскарад» Дж. Верди);
Марфа («Хованщина» М. Мусоргского);
Азучена («Трубадур» Дж. Верди);
Клавдия («Повесть о настоящем человеке» С. Прокофьева);
Морена («Млада» И. Римского-Корсакова);
– Тамара Ильинична, вы часто выступали за рубежом. Какой театр вам нравится больше всего?
– Я пела во многих театрах мира… Говорю вам честно и совершенно объективно: самый любимый, самый «страшный», самый родной – это Большой театр, театр, на сцене которого я родилась как певица и как актриса. В 21 год я вступила на сцену этого театра и с тех пор это мой родной дом. Но, конечно же, «страшнее» всего петь на своей родной сцене – сцене Большого театра. Нет пророка в своем отечестве…
– Что вам больше по душе – большие спектакли или сольные концерты?
– Вы знаете, тут я не могу отдать чему-то предпочтение. У меня абсолютно равноценное отношение и к тому и к другому. Что значит большие, маленькие? Есть небольшие роли – допустим, я занята только в одной картине, например в спектакле «Каменный гость», или в двух картинах в «Евгении Онегине». Но есть огромные спектакли: «Кармен» – на сцене от и до, «Трубадур» – от и до, «Хованщина» и так далее. Каждый спектакль длится где-то порядка четырех часов. Но это не значит, что ты все время поешь – твой образ проходит сквозь весь спектакль, и ты обязана находиться в этом состоянии. Голосовая нагрузка, видимо, не такая интенсивная, если сравнивать с нагрузкой сольного концерта, но общая эмоциональная нагрузка, пожалуй, более мощная, и потом, рядом с тобой певцы, обладающие не менее прекрасными голосами и замечательными драматическими талантами. Естественно, рядом с ними нельзя выглядеть хуже. Конечно, каждый занимает свое место, но все равно это своего рода соревнование, несмотря на то, что все мы в одном ансамбле.
Когда ты находишься на сцене камерного зала и поешь сольный концерт, который состоит из двух отделений, и третий «на бис», что называется, тогда нагрузка и голосовая, и эмоциональная в миллион раз больше, но там ты сама себе хозяйка. Если ты поешь «под рояль», значит, ты хозяйка всему тому, что происходит на сцене. А если ты поешь с оркестром, тогда уже иное чувство – вроде как у тебя есть тыл за спиной. Понимаете? И хотя все это разные жанры, я люблю петь и с оркестром, и «под рояль», и с органом. И очень люблю находиться на сцене в условиях драматического театра, то бишь оперы, поэтому я не могу сказать, что мне больше нравится. Это все равно что спрашивать, что вам больше нравится, солнце или дождь? Мне и то и другое необходимо.
– Иначе говоря, это неотъемлемая часть профессии?
– Несомненно! Для меня – да, но это не для всех. Одним сольные концерты даже в голову не приходит петь, но это, простите за нескромность, и не всем дано. В сольных концертах ты должна быть не только певицей, владеющей техникой, но в еще большей степени – актрисой. Актрисой, которая способна удерживать внимание слушателей и зрителей на протяжении двух часов в произведениях разных композиторов. Тебе дается всего две-три минуты, иногда значительно больше, например «Варвара» Щедрина идет по времени восемь минут. За восемь минут я должна ввести слушателей мир этой женщины. А у меня в программах был и Ратмир – это 12 минут пения. Вы представляете? А есть миниатюрки, например «Хабанера» из Кармен идет всего три с половиной минуты. И в каждом произведении нужно сразу войти в образ, создать настроение, «прожить» там заманить в это состояние зрителей-слушателей, чтобы они вместе с тобой попереживали, и… выйти за время аплодисментов из этого образа, вернее, постараться выйти, потому что почти сразу же зазвучит другая музыка, начнется другая история. А мне от природы дан голос такой, который предполагает исполнение и женского, и мужского, и мальчикового, и подросткового репертуара, то есть меццо-сопрано с контральтовым уклоном. В сольных концертах мне приходилось исполнять и того же самого Ваню или Ратмира, и после этого – Марфу или Кармен. Понимаете, это огромный, огромный диапазон, но голос – это данность, а не моя заслуга.
– Это врожденное в большей степени?
– Скорее от Бога, а уж потом, как говорится, от «папы
