— Фридрих, наберешь тексты исправлений и вперед, по дороге их обсудите вдвоем и Лазарю Моисеевичу на стол. Стойте твердо: так решил шеф и его советники. Учти, в этих замечаниях важна каждая буква и каждая запятая. Поэтому нужно добиваться именно нашей редакции. Если возникнут какие-либо проблемы при согласовании, тут же мне сообщи. Договорились?
— Есть, Конрад Вильгельмович, так и сделаем.
— Ну, тогда с Богом.
Как только он ушел, Конрад обратился к своим советникам. Те, подумав, сказали что выработанных ими новых пунктов контракта надо добиваться, несмотря на все доводы этого «хитрована». Та сумма, которая им запрошена, существенно выше, чем в других аналогичных конторах. Так что пусть повертится и отработает свой хлеб.
Фридрих позвонил через час двадцать и объявил:
— Мы уже обсудили три новые редакции. По двум, в конце концов, пришли к согласию, а вот по третьей — ни в какую! Они настаивают на своей.
— Дай ему, Фридрих, трубочку.
— Слушаю Вас, Лазарь Моисеевич, какие у Вас возражения?
Тот сразу же принялся горячо убеждать его:
— Моя — это обычная редакция, другая ставит под угрозу риска по этим обстоятельствам… и так далее.
Дав ему поговорить минут десять и поняв, что этот поток слов не иссякаем, прервал.
— Лазарь Моисеевич, Вы должны меня правильно понять, я Заказчик, я плачу и я рискую, причем значительно больше чем Вы. В связи с этим я пойду на Вашу редакцию, но, так как мой риск вырастет при этом существенно, для демпфирования его вынужден по позициям контракта, (он перечислил их), сократить на тридцать процентов сумму их оплаты. Поймите меня правильно. И Вы, и я, — оба сидим в лодке, плыть мы собираемся в море, поэтому обязаны понимать друг друга.
После сказанных им слов установилась на некоторое время тишина, которая прервалась словами:
— Если это Ваше последнее решение, то я вынужден подчиниться — желание Заказчика для меня свято, но я вынужден Вас предупредить: это может притормозить срок оформления документации.
— Лазарь Моисеевич, мы с Вами уже решили. Срок выполнения контракта максимум трое суток и больше не может быть ни при каких обстоятельствах. Если Вы его не в силах соблюсти, тогда контракта не будет, я буду вынужден обратиться к другой фирме, но при этом предупредить Вас, поверьте, это очень серьезное предупреждение, о необходимости соблюдения Вами условия конфиденциальности.
Снова молчание, затем голосом Лазаря Моисеевича было произнесено:
— Ну что же, Вы, уважаемый господин Заказчик, вправе выставлять свои условия. Тут нет спору. Пусть будет так, я пойду Вам, в порядке исключения, навстречу, таково мое кредо — всегда помогать другим, даже в ущерб себе.
Еще через час Фридрих радостно сообщил:
— Сейчас готовится уже отработанный, согласованный текст контракта, можете подъезжать.
А еще через час Конрад Вильгельмович перечитывал контракт, после чего расписался в двух экземплярах, поставил печать и, взглянув на слегка поникшего Лазаря Моисеевича и понурившегося господина Когана, объявил:
— Через два часа можете проверить Ваш счет. К этому времени Вам поступит аванс и приступайте к работе. Оплата будет по такой же схеме — Вы нам документ о совершенной сделке, мы Вам деньги на Ваш счет. Но это после того, как господин Фридрих Карлович убедится в их реальности и сообщит мне об этом. Учтите, перевод на Ваш счет займет два часа, вот и исходите из этого. Мой Вам совет — не теряйте времени, приступайте к работе. О получении Вами аванса господин Фридрих Карлович должен знать сразу же, его телефон Вы знаете.
Через полтора часа Фридрих зашел к нему в кабинет и доложил:
— Аванс получен.
— Ну что же, теперь дело за этой конторой. Зря не суетись. Есть кому ими заниматься. Делай свое дело и спокойно жди. Что могли, мы сделали.
Отпустив его, позвонил Степан Степановичу и Никите и сообщил:
— Контракт подписан, аванс оплачен.
Получил короткие ответы:
— Мы уже работаем, отслеживаем. Пока информации для Вас нет, завтра к середине дня чего-нибудь уже будет.
— Договорились. Я на связи.
После этого вновь поехал в клинику, заехав предварительно в один из магазинов, специализирующийся на лесных товарах, семенах и прочей экзотике. Купил несколько пакетов и с ними прибыл.
Аркадия Сигизмундовича не было в кабинете, его встретил Иосиф Александрович. Попросил обождать, Анну Генриховну приведут в вестибюль здания, а из него они смогут пройти через другой выход в парк и там погулять. Ждать ему пришлось минут десять. Одетая уже в теплую одежду она выглядела как-то совсем no-домашнему такой, какой он привык ее видеть. Они обнялись, взялись за руки и пошли. Елена Семеновна, приведшая Аню, удовлетворительно покачала головой, перекрестила их вслед и долго стояла у большого окна, наблюдая за ними. А Анна, как только увидела белочку, да не одну, восторженно ухватила его за шею и радостно заговорила:
— Конрад, это же белочки, совсем как в нашей тайге. Ой, они же ручные, а у меня с собой ничего нет.
Она огорченно завздыхала. Он поднял пакет, вытащил из него бумажный кулек…
— А это что? Самое то для них! Вот, держи, корми. Клади орешки на ладошку и тяни к ним. Не бойся. Здесь умные белочки.
Анна высыпала несколько орешков на ладошку и, нагнувшись, боязливо протянула руку. Тут же к ней подскочили две белочки, «стрекотнули». Одна из них, встав на задние лапки, передними ухватила один орешек, засунула его за щеку, затем ухватила другой, тоже засунула, схватила в передние лапки еще один, огорченно фыркнула и ускакала. Ее место тут же заняла другая. Но эта не стала запихивать за щеку, а принялась ловко обгрызать скорлупу и вскоре захрустела сочным ядрышком. Аня восторженная заговорила:
— Смотри, Конрад, она грызет, а первая унесла с собой.
Он пояснил:
— Эта еще молодая, да развращена пациентками, а вот первая либо деток имеет, либо уже пережила когда-то голодную зиму, вот и теперь запасается.
Они прошли метров двадцать, и снова она сыпанула себе на ладошку орешков. Тут же ее руку окружили несколько белочек.
