Как только Аркадий Сигизмундович вышел, в кабинете объявился Иосиф Александрович. Он внимательно осмотрел его, покачал головой:
— М-да, и Вы выглядите не важно, а это не хорошо для встречи с женой. Вы должны быть уверенным, излучать любовь и радость встречи.
Конрад только махнул рукой:
— Я понимаю, постараюсь послушаться Вашей рекомендации.
— Да уж, постарайтесь.
Далее пошли инструкции, советы и так далее. Высказывал их Иосиф Александрович не в категорической, безапелляционной форме, а доброжелательно, объясняя смысл каждого своего пожелания, при этом советуя повнимательнее понаблюдать за реакцией жены. Во время этой беседы мягко заурчал телефон на столе. Психолог снял трубку, выслушал и, повернувшись к гостю, объявил:
— Вашу жену привели в надлежащий вид. Прошу, пройдемте, я провожу Вас, у меня с ней сложился неплохой контакт, она начала прислушиваться к моим рекомендациям, поэтому мне придется сказать несколько фраз, но я не задержу Вас, не переживайте. Так надо. К тому же мне надо для сравнения увидеть ее до и после Вашего свидания.
Они длинным коридором прошли в помещение, огражденное стеклянной стеною и такой же стеклянной дверью. Все помещение было залито солнцем, кругом стояли цветы, было много всякой зелени, на стенах висели картины, преимущественно акварельные пейзажи. Мебель соответствовала всему этому благоухающему великолепию — удобная, легкая. В одном из углов комнаты умиротворяюще журчал фонтанчик. Было светло, тепло и, чего греха таить, комфортно. На столике стоял кофейник с кофе, конфеты и бисквиты. Хотя умелая рука постаралась все максимально приблизить к непринужденной, домашней обстановке, все-таки в помещении Конрад сразу же ощутил напряженность. На одном из кресел сидела его Анхен. Она была умело причесана, с легким макияжем, но в ее глазах Конрад увидел тревожное ожидание. Рядом с ней сидела дама в халатике и что-то втолковывала ей. Когда они вошли, Анхен суетливо вскочила, ее бледное личико порозовело. Она сжала кулачки, прижала их к груди. Иосиф Александрович тут же начал спокойно, доброжелательно ей объяснять:
— Мы пошли навстречу настоятельным просьбам Вашего мужа увидеться с Вами. Пошли на это, несмотря на действующие в клинике правила. Поймите, Анна, нас правильно. Мы все заинтересованы в Вашем скорейшем восстановлении и очень надеемся на Вашу помощь нам в этом. К сожалению, Ваше свидание будет недолгим, тут уж я ничего поделать не смогу, но очень надеюсь, что они теперь будут продолжаться регулярно с увеличивающимся временем.
После этих слов, он повернулся к даме, стоявшей возле Анны:
— Елена Семеновна, у меня к Вам несколько предложений, прошу пройти в мой кабинет и обсудить их.
Как только они вышли, Конрад подошел к жене крепко обнял, расцеловал «всхлипнувшую» Анхен. Постояв в такой позе, спохватился, положил на столик пакет с гостинцами, а ей в руки сунул букет. У нее, от счастливых слез, заблестели глаза. Чтобы хоть как-то скрыть их, Аня сунула носик в цветы, стала вдыхать их аромат. Вздыхая — расслабилась, освобождаясь от напряженного ожидания реакции своего мужа. Сейчас ей очень хотелось верить в то, что он, которого она так любила, так ждала и очень боялась прочитать на его лице жалость и даже брезгливость, не оставит ее в беде и всегда был и будет самым верным другом, опорой в этой новой жизни. А Конрад, отчетливо читающий на ее лице все эти мучавшие ее мысли, сомнения, теперь постарался утвердить ее в этом. Наплевав на все рекомендации психолога, держал ее крепко в своих объятиях, шептал ей на ушко слова радости свидания с ней. И добился своего. Аня склонила ему на грудь свою голову и замерла, слушая, почти не вникая в то, чего он произносит. Его голос, голос к которому она, казалось, за много лет совместной жизни уже привыкла, сейчас звучал радостной, утверждающей музыкой. Все страхи куда-то ушли, вера в их совместное будущее все сильнее овладевала ею. Но это состояние прервал вошедший психолог. Он окинул их внимательным взглядом и извиняющим голосом произнес:
— Я, к сожалению, должен прервать Ваше свидание, — таков порядок. Надеюсь, что Аркадий Сигизмундович в самое ближайшее время найдет возможность прекратить карантин и Вам разрешат уже обычные и более продолжительные встречи. Надеюсь, Анхен, что Вам лучше от свидания с мужем и Вы более уверенно смотрите в свою будущее?
Она вздохнула и тихо произнесла:
— Да-а, мне намного лучше, я верю, что мой Конрад не оставит меня в этой беде, ведь я ни в чем не виновата.
При этих словах у нее внезапно задрожали губки, а глаза вновь принялись наполняться слезами. Заметив это, Иосиф Александрович скомандовал:
— Елена Семеновна, проводите нашу пациентку в палату и помогите.
Та подошла, взяла ее бережно за локоть, поясняя:
— Аня, пойдемте. К сожалению, разрешенное время свидания уже истекло. Будем надеяться, что завтра Аркадий Сигизмундович уже снимет карантин, и Вы сможете подольше видеться со своим мужем. А сейчас у нас еще есть процедуры и мы не имеем права их исключить. Только под это условие и была разрешена встреча. Вы же сами согласились…
— Да, да, я помню. Но мне не хочется расставаться с Конрадом. Я так давно ждала его.
И внезапно взглянув на мужа, сказала:
— Он такой усталый, ему же сейчас так трудно, сколько надо сделать, а он один, ему никто не поможет — все самому приходится решать.
Слезы горошинками покатились по ее щекам. Иосиф Александрович мигом кивнул головой Елене Семеновне, и та, твердо держа Аню за руку, повела ее на выход. У самой двери идущая, вернее бредущая Анхен резко остановилась, развернулась и, посмотрев вдруг «отчаявшимися» глазами на мужа, произнесла:
