Рудаков тем временем внимательно следил за стеной дыма, застывшей перед его малочисленным отрядом метрах в тридцати. Оттуда по идее совсем скоро должны появиться боевики.

И майор готовился встретить их.

Ждал приказа и капитан Журавин.

Линько ушел к месту, где оставил «гарпун», и на позициях остались, кроме него, капитан Карпенко с прапорщиком Галушкиным. Они перезарядили магазинные гранатометы осколочными зарядами.

А Колбаев все дальше уводил в глубь ущелья оставшихся внизу бывших заложников.

Совершенно неожиданно Рудакова вызвал сам генерал Кауров:

– Ландыш! Я Каракурт! Узнал, что попал ты в сложное положение! Это так?

– Увы, генерал! Не все, к сожалению, зависит от нашего желания. Нелепый случай привел к сбою в проведении акции, но свое положение безнадежным называть не стал бы…

Кауров перебил майора:

– Не бравируй, Боря! Ты прекрасно понимаешь, что вся банда Садыка пойдет за тобой на юг. И не только потому, что так уж со своими заложниками ты им нужен. Просто у бандитов не осталось другого выхода. Они вынуждены будут прорываться по ущелью к границе. Их главарь, естественно, подземный ход оставил для себя, а подчиненных послал в преследование. Так что с хвоста тебе бандитов так просто не сбросить.

Рудаков проговорил:

– Вообще-то, генерал, вы большой мастер успокоить, вселить уверенность в успехе, морально поддержать! Этого у вас не отнять! Спасибо за анализ скорой мрачной перспективы.

Каракурт вздохнул:

– Извини, Боря, мне, наверное, надо было сказать что-то другое, но… Давай-ка подумаем вместе, как вывести тебя из той ситуации, в которую ты с ребятами попал. Но перед этим назови точные координаты Ленжи. Садык остался там и готовится смыться, так я придам ему небольшое ускорение!

Майор назвал координаты, затем, заметив какое-то движение на границе дымовой завесы, бросил в эфир:

– А думать, генерал, нам уже не придется! Ко мне, кажется, «гости» жалуют! Извините, но мне надо работать! Конец связи!

– Конец, Боря! И… удачи тебе, браток!

Связь замолчала, майор приник к оптическому прицелу. Внимательно всмотрелся вперед.

И увидел расплывчатые силуэты, перемещающиеся в дыму, словно паря над землей. Но силуэты эти были выстроены в цепь по всей ширине ущелья. Рудаков перевел взгляд на утес, затем на вершину.

Через минуту передал Журавину:

– Леша! По условной линии, с отклонением в три метра вправо и влево, из всех видов вооружения – огонь!!!

Первый эшелон боевиков, состоявший из десяти наемников банды покойного Резы, сейчас никак не ожидал удара сверху.

Тем более выверенного, почти прицельного, удара по всей цепи.

Из десяти боевиков после трех залпов в живых, да и то ранеными, осталось не более двух-трех человек, что можно было определить по редким отчаянным воплям боли, которые скрадывала начинающая редеть дымовая завеса, но которые эхом разносились по пространству ущелья.

Эти вопли и стали сигналом для Рудакова.

Он вновь вызвал Журавина:

– Все, Леша, спасибо! Свою задачу ты выполнил, дождись Линько и начинай отход. Даст бог, встретимся на базе! Удачи вам!

– Держись, командир!

– Да уж как-нибудь! Ну, пока, дружище, конец связи!

Отключив станцию, майор приказал Зубову и Серкову также начать отход по ущелью, не выходя из зоны двусторонней связи.

– По пути, Гена, подберите «гарпун», он в районе…

– Понял, начинаем отход!

Рудаков посмотрел на Кулибина, спросил:

– Ну что, прапорщик, поиграем с наемниками в рулетку?

– С одним условием, командир!

– Каким?

– Что в роли крупье будем выступать мы!