Ваха повернулся к видеодвойке.

Чекалин, перемотав пленку на начало, включил запись.

Чеченец молча и внимательно просмотрел ее. Посмотрел на генерала:

– Я скажу, где происходила казнь. Дом, во дворе которого, на фоне тыловой стены, оператор снимал заложников, мне известен. Один вопрос – мое признание сохранит мне жизнь? Большего я не прошу, только жизнь!

Кауров постучал указкой по ладони, обвел офицеров взглядом, ответил:

– Если будешь искренне помогать нам, жизнь тебе я гарантирую! Моего слова достаточно?

– Достаточно, – ответил Ваха и продолжил: – Вы не просто так спросили меня про Ленжи. Да, мы с Садыком бывали там довольно часто, ибо там его главное убежище, а также арсенал вооружения и склад с героином! А съемка заложников велась в Ленжи, у дома старого Курбана, где оборудован штаб босса!

Кауров спросил:

– Аул и окрестности хорошо знаешь?

– А чего их знать? Одно здание, более-менее похожее на дом, вокруг мазанки, да и тех больше половины брошенных, даже мечети нет.

Кауров приказал Рудакову:

– Боря, отведи чечена в соседний кабинет, пусть составит подробную схему аула и подходов к нему.

Ваха проговорил:

– Извините, господин генерал, но я знаю само селение, а вот окрестности только со стороны дороги, по которой мы с Садыком прибывали в аул. Она лежит от серпантина и далее через Гамут и Гемли. Вам более полную информацию может дать Велли, он родом из Гемли, там стоял его отряд, и они постоянно общались с Фархадом, который базировался в Ленжи. Бывали случаи, когда Фархад со своим отрядом выходил на задания, тогда Велли охранял базу босса.

Генерал проводил Ваху:

– Ты иди, делай свое дело, а уж как мы будем работать с Велли, не твоя забота! Рудаков, выполняй приказ!

Майор поднял со стула бывшего телохранителя наркоторговца, подтолкнул к двери:

– Вперед, урод! Сейчас ты у меня все вспомнишь и нарисуешь! Я тебе не генерал, церемониться не буду, если что, сразу в жало без лишних базаров, понял?

Ваха промолчал.

Рудаков повысил голос:

– Я тебя, ишак, спросил, ты понял меня?

Пришлось чеченцу отвечать. Получить еще удар от этого разъяренного офицера бандиту не хотелось.

– Я все понял, господин!

– Вот так-то лучше, вперед!

Следом за Вахой в кабинет ввели полевого командира Велли.

Он выглядел мрачнее тучи, а черные злые глаза, казалось, так и метали молнии.

Кауров, отпустив охрану, подошел к чеченцу, спросил:

– Чего морду скособочил, шакал? Недоволен тем, что попал в плен? А ты как хотел? Безнаказанно бандитствовать всю жизнь? Такого не бывает! Всему когда-то приходит конец!

Велли презрительно взглянул на генерала, прошипел:

– Ты, одетый в лампасы, для чего льешь потоки словесного дерьма? Для своих псов? Или для меня? Но лично мне твои слова – тьфу!

Бывший главарь разгромленной банды сплюнул на пол.

Каракурт посмотрел на плевок, перевел взгляд на Велли, резко повернув голову к Чекалину, спросил:

– Этот козел на самом деле Велли, полевой командир Садыка?

– Так точно, товарищ генерал!

Генерал взглянул на чеченца:

– А мне кажется, Глеб, нас ввели в заблуждение, и это не Велли, а один из бандитов, выдающий себя за командира непримиримых. К тому же наемник! Это у него на лбу написано! А с наемниками у нас разговор один! Полковник, дай-ка мне ствол!

Чекалин протянул Каракурту пистолет «ПМ». Кауров передернул затвор, загнав патрон в патронник, затем, развернув пистолет боком, приставил ствол ко лбу Велли.

И чеченец не выдержал:

– Подожди, русский! Я не наемник, я действительно Велли, уроженец аула Гемли, чеченец, один из командиров Садыка. Не стреляй! Я готов ответить на все твои вопросы.