– Не понял?

– Потом поймешь. Все. До связи и скорой встречи.

Майор отключил телефон, включил в гостиной телевизор, местный региональный канал. По нему шла культурная программа.

Время тянулось медленно. Часы уже показывали 19.45. Ждать оставалось чуть более часа, если не опоздает поезд или не подстроит какую подлянку Долматов.

Но поезд из графика не выбился, и ничего не сделал директор ЖБК. Ровно в 21.00 Рудакова вызвал на связь генерал Кауров:

– Борис?

– Я, генерал!

– Где находишься?

– В Павловске!

– Ты мне брось шутковать, шутник тоже нашелся! Мне прекрасно известно, что ты не на Багамах, я спрашиваю, где в Павловске находишься? В городе или за пределами оного?

Майор ответил:

– На конспиративной квартире.

– Следовательно, можем говорить спокойно? Значит, так. Мальчика с женщиной встретили. Все нормально. Родители счастливы и передают тебе низкий поклон, особенно мать. Женщина же, супруга сына Долматова, ехать обратно отказалась и запросила нашей помощи.

Рудаков спросил:

– И чем Мария мотивировала свой отказ с просьбой о помощи? Хотя можете не отвечать. Я в курсе их взаимоотношений в семье. А о помощи она вовремя попросила. Ей тут муженек скорую гибель готовил.

Каракурт добавил:

– Причина отказа не только в этом.

Майор удивился:

– В чем еще?

– Более убедительную мотивацию своего решения порвать с преступным кланом Долматовых Маша привезла с собой.

– Не понял?!

Кауров объяснил:

– Оказывается, ее муж вел дневник, где отражал всю черную бухгалтерию завода. Зачем он это делал, неясно. Но, скорее всего, для того, чтобы, выбрав момент, надавить компроматом на отца, потребовав увеличения доли в махинациях! В этом же дневнике отображены и связи Долматова-старшего с некоторыми высокопоставленными чиновниками города, области и даже центра, которые неплохо кормились с ЖБК. Ну и еще до черта всякой грязи! Так вот, Маша перед отъездом с этого дневника сняла копии и, по прибытии в столицу, любезно предоставила нам. Скоро для кого-то ой какие трудные времена настанут! После того как ФСБ, а именно им решено передать это дело, плотно займется Павловском. Спасибо тебе за подарок!

Рудаков ответил:

– Мне-то за что спасибо, это вы Машу благодарите, а я даже не ожидал, что супруга моего тупоголового и излишне самоуверенного клиента решится на подобный шаг.

– И тем не менее. Отпускай Антона и подводи акцию к завершению. Теперь уже ни Долматову, ни его покровителям, какую бы должность они ни занимали, от неба в клетку не уйти! Ты понял меня, Боря?

– Понял, генерал! Как только долг с Долматова сполна получу, так и закончу! Но если до этого Долматов не решится нанести удар по человеку, который мне помогал здесь в городе!

Каракурт спросил:

– Что за человек?

– Обычный человек! Бывший «афганец», сержант-разведчик, орденоносец, вышвырнутый Долматовым с работы. Опасаюсь, что отморозки владельца ЖБК уже просчитали его, и «афганцу» с женой и детьми грозит реальная, смертельная опасность…

Генерал перебил майора:

– Не продолжай, я тебя понял! Ты уверен, что и сейчас тебе не нужна поддержка?

– Уверен! Просто предупреждаю, что, если псы Долматова попытаются отомстить семье «афганца», мы с Кулибиным отобьемся, но потом Игорем Владимировичем я займусь лично, без помощи ФСБ.

Каракурт недолго помолчал, видимо, что-то обдумывая, наконец резко, словно рубанул клинком, ответил:

– Действуй, Боря! Только, прошу, аккуратно.

– Генерал, вы меня не знаете?

– Знаю. Потому и прошу, будь осторожен и аккуратен! Нежелательно, чтобы Служба засветилась в акциях личного характера, хотя, можешь быть уверен, мы вас с Кулибиным вытащим из любого дерьма. Но лучше вам не попадать в него.

– Спасибо, генерал!