После недолгого молчания Долматов неожиданно легко согласился:

– Эх, беда у нас с этим офицерьем! Они хотят и в штабах сидеть, звездочки да квартиры на халяву получать, да еще со стороны капиталец цеплять. Хорошо, Николай Евгеньевич. Сегодня у нас 7 июля, одиннадцатого числа, в это самое время, я записываю в своем календаре, жду вашего звонка прямо на завод. А сумму я увеличу, чтобы не возбухал ваш братец. А то понаделает шуму, племяннику вред нанесет. А я человек гуманный, церковь вот начал в деревне восстанавливать. Но это уже лишнее. Все, решено, господин Шевченко!

Николай не дал Долматову закончить разговор, попросив:

– Игорь Владимирович, я не мог бы поговорить с сыном?

– Сейчас нет! Я же нахожусь на работе, но, понимая ваши родительские чувства, сам, слава богу, отец, пойду и здесь вам навстречу. Ждите, где-то минут через двадцать Сережа сам позвонит вам! Еще просьбы будут?

– Нет, это все!

– До свидания, Николай Евгеньевич!

– До свидания, Игорь Владимирович!

Связь отключилась, Борис процедил сквозь зубы:

– До скорого свидания, господин Долматов, от которого, уверен, ты не будешь в восторге, козел старый!

Николай спросил:

– Ты чего там бормочешь, Боря?

– Ничего, не обращай внимания.

Брат позвал жену, и они сели рядом друг с другом на диван в гостиной, ожидая обещанного звонка Сережи.

Борис же прошел на кухню. Пусть поговорят. Не стоит им мешать. А майор поговорит с племянником, когда вручит ему чучело варана – подарок из Чечни, – вырвав мальчика из грязных лап легализовавшихся преступников.

Рудаков задумался.

Долматову известно о его прибытии к брату, значит, за Николаем следили все время, как и за Надеждой. Это объяснимо и легко просчитываемо. Следовательно, и этот дом находится под наблюдением, вопрос: насколько оно плотно и профессионально организовано. Но в любом случае вариант встречи с Кулибиным на машине брата отпадает сам собой. Остается еще вопрос: как незамеченным днем выйти из здания, находящегося, будем исходить из худшего варианта, под плотной опекой достаточно подготовленных для этой работы специалистов? Здание имеет всего два входа-выхода. Парадный, через который и попал в квартиру брата Рудаков. И пожарный, или так называемый черный. Его открытые двери при входе заметил майор. Следовательно, бандитам Долматова достаточно двух сменных постов, чтобы заблокировать дом. Через двери из здания незамеченным не выйти. С крыши, по торцу, с помощью веревки днем тоже бесполезно спускаться, заметят! Но выходить придется, и скоро. Как? Стоп! Когда они подъехали с вокзала сюда, Борис, кроме дверей черного хода, заметил и проемы окон подвального помещения. Интересно, они опоясывают здание со всех сторон или выходят только с фронта и тыла?

Об этом надо узнать у брата. Чуть позже. Из гостиной послышались возбужденные голоса родственников.

– Сережа? Сынок? Как ты? – кричала в трубку Надежда. – Нормально? Что? Не волнуйся, милый, скоро… да совсем скоро мы опять все будем вместе! Как тебя кормят? Хорошо? Не болеешь? Целую тебя, сыночек! Вот папа еще хочет поговорить с тобой…

Николай сказал сыну примерно то же, что и жена.

Общение их было недолгим, видимо, мальчик получил строгий регламент телефонного разговора. Буквально через три минуты он оборвался, и на кухню вышел Николай. Волосы на голове взъерошены, глаза предательски блестят:

– Мы поговорили с сыном! Он говорит, что у него все в порядке.

Рудаков ответил:

– Я слышал обрывки вашего разговора, вы так кричали, но давай-ка успокойся и ответь мне на несколько вопросов.

– Да?

– Вход в подвал дома открыт?

Николай удивился:

– Что?

Майор повторил вопрос:

– Я спрашиваю, вход в подвал дома держится открытым или он запирается?

– Открыт! Там даже решетки, не то что двери, нет!

– Отлично, вопрос второй: окна чердачного помещения выходят на улицу по всему периметру здания или только с фасада и тыла?

Николай, внимательно посмотрев на брата, спросил сам:

– Ты хочешь узнать, можно ли незаметно покинуть дом?

– Да.