Разложив сошки, Божков установил ДТ на стволе рухнувшего от старости дерева и устроился рядом. Пока все шло хорошо, но только пока. То, что их станут преследовать, ни у него самого, ни у мехвода не вызывало ни малейших сомнений – и так понятно. Главное, чтобы обещанная товарищем командармом помощь вовремя поспела. А в том, что подмога придет, танкисты тоже нисколько не сомневались: раз сказали «вас встретят», значит, так тому и быть. Вопрос только, когда и где…

Поудобнее упершись коленом в усыпанную опавшей листвой влажную землю, Григорий тяжело вздохнул: эх, как-то там их командир со Степкой? Выжили ли, успели уйти? Или погибли в родной «тридцатьчетверке», когда рванули остатки боекомплекта? Унитаров в укладке, когда они уходили, оставалось немного, но какое это имеет значение? В замкнутом пространстве боевого отделения и взрыв ручной гранаты смертелен. Витя уверен, что ребята ушли, но кто его знает, как оно там на самом деле было? Может, ушли, а может, вовсе даже наоборот…

– Тихо! – Чья-то рука, зажав одновременно нос и рот, рывком отдернула Божкова от пулемета, уложив вниз лицом. Ухо обожгло горячее сбивчивое дыхание. – Не дергайся, мазута, свои. Только не ори и ногами не сучи, фрицы рядом. Если понял, кивни.

Гриша, едва не врезаясь лбом во влажно пахнущую перегноем землю, несколько раз энергично мотнул головой, всеми силами показывая, что понял.

– Добро, отпускаю. Только вскакивать не думай и резких движений не делай, до немчуры метров триста от силы. Просто повезло, что мы вас первыми отыскать успели!

Танкиста отпустили. Осторожно, стараясь не делать резких движений, перевалившись на бок, Гриша быстро осмотрелся. Рядом застыл боец в балахоне с коричневыми пятнами на зеленом фоне. Позади – еще двое таких же бесформенно-камуфлированных, все с пистолетами-пулеметами «ППШ-41». На поясных ремнях – брезентовые подсумки с запасными дисками и гранатами, фляги, ножи. Вещмешков ни у кого нет, лишь у дальнего бойца за плечами виднеется оливково-зеленый короб переносной радиостанции – шли налегке. Лица измазаны какими-то грязными разводами, вроде как сажей.

«И где только так извазюкались? – отстраненно подумал радиотелефонист. – Вроде ж разведчики, а не танкисты, Наверное, тоже по трясине шли, вот и испачкались».

– Младший лейтенант Колышкин, фронтовая разведка, – шепотом представился тот, который минутой назад спеленал Гришу, ухитрившегося позорно прошляпить его появление. Хотя ежели разведка, тогда конечно. Куда ему против этих!

– Ефрейтор Божков, сто пятая танковая… – на полном автомате доложил Григорий, вызвав на лице лейтенанта короткую усмешку.

– Да мы в курсе, кто вы такие, за вами и шли.

– Что-то маловато вас…

– Пятеро, вполне достаточно, – коротко пожал плечами разведчик. – Вот что, танкист, давай, дуй к своим, да уходите живенько. Пулемет оставь, пригодится фрицев попридержать. Двое с вами пойдут, остальные останутся прикрывать. Живенько, ну?

– Извините, тарщ лейтенант, но я тоже останусь.

– С чего вдруг? – опешил командир разведгруппы. – Жить надоело? Не навоевался еще?

– Мы вам пленного, так сказать, с рук на руки сдали, вот и ведите его куда положено! Тем более дорогу, в отличие от нас, знаете. А следом еще двое наших идут, командир мой с заряжающим, они наш отход прикрывали. Не могу я их бросить! Или вам помощь не нужна? Вот вы, тарщ лейтенант, из танкового «дегтяря» хорошо стреляете?

– Ни разу не пробовал… – хмыкнул Колышкин.

– А я – хорошо, отлично даже! И патронов у меня две с половиной сотни, на всех фрицев хватит. Так что в бою уж точно лишним не стану. Разрешите только с товарищем сержантом попрощаться. Тридцать секунд.

– Валяй, – почти без колебаний принял решение разведчик.

Не оттого, разумеется, что всерьез воспринял слова танкиста о идущих следом товарищах – на войне, а тем более в разведке, не место сантиментам. Просто немцев больно уж много, восемь человек против троих остающихся в прикрытии разведчиков. Обычно их разведгруппы не столь многочисленны, но сегодня, видать, из-за Гудериана, послали какую-то нестандартную, чуть не вдвое большую. Без пулемета никак не справиться. Так что опытный стрелок окажется очень кстати.

И продолжил, отдавая приказ радисту группы:

– Коля, давай с ним к пленному. Бери Серегу Грабышева, второго танкиста и уходите. Мухой! Как оторветесь километра на полтора, доложишь нашим, пусть встречают. Передавай клером[35], чтобы времени не тратить, теперь уже неважно. Один диск и пару гранат мне оставь. Выполняй.

– Есть. – Разведчик, неуловимым движением оказавшись рядом с Божковым, пихнул его в плечо: – Пошли, танкист. Быстренько давай, время жмет! Вон туда, там промоина подходящая, по ней и двигай, а я следом.

Возмущение Цыганкова, который, узнав о решении радиотелефониста, тоже собрался остаться, разведчики пресекли на корню: мол, у них приказ доставить пленного и тех, кто его захватил. Для выяснения важных подробностей этого самого захвата. Но поскольку экипаж все одно неполный, да и помощь лишней не будет, хватит и кого-то одного. А посему – извольте подчиниться, товарищ сержант! Приказ, между прочим, от самого командарма исходит, так что спорить бессмысленно…

Скрипнув зубами, мехвод порывисто обнял Божкова:

– Бывай, Гриша! Увидимся еще, верно говорю! Как командира сыщешь, береги его, молодой он еще, неопытный. А я тебя у наших подожду. Автомат возьмешь?

– Не возьму, Витя, – отрицательно мотнул головой Григорий. – Зачем? У меня пулемет, куда еще и эту железяку таскать? А тебе, глядишь, и пригодится.

– Все, пошли. – Старшина Грабышев решительно поднял с места Гудериана, на неплохом немецком сообщив: – Ich bitte Sie, Herr General. Noch ist wenig, und Ihre Qualen werden beendet.

– Leider haben sie noch nicht begonnen! – презрительно отрезал тот.

И, неожиданно взглянув на Цыганкова, добавил с кривой ухмылкой:

– Ich bin froh, dass Sie mit uns kommen. Ich habe bereits dafür gesorgt, dass Sie wissen, wie man einen Kriegsgefangenen in Würde behandelt![36]

– Чего он сказал? – спросил Виктор, обратившись к разведчику.

– Говорит, что рад, что идешь с нами. Типа, ты к нему хорошо относился, как к военнопленному.

– Ишь ты, – фыркнул в прокуренные усы мехвод. – Благодарный, значит, хоть и фриц. Ну что, двинули, мужики?

– Гляди, танкист, – поучал Григория младлей Колышкин. – Твой сектор – вон от того дерева и примерно, до этого. Пока мы не начнем, огня не открывай. А как начнем, постарайся первой же очередью накрыть замыкающих, стольких, скольких сумеешь. Патронов не жалей, хоть весь диск спали, запас у тебя имеется. Сам понимаешь, восемь рыл для нас четверых многовато, а пропустить их категорически невозможно. И дальше долби в пределах сектора во все, что шевелится. Но – аккуратненько, поскольку мы там работать будем, гляди, не подстрели ненароком. Жаль, времени нет, чтобы нормальные позиции подготовить да взаимодействие поподробнее обговорить, но тут уж ничего не изменишь. Все, мазута, удачи тебе…

Проводив скользнувшего в заросли разведчика боковым зрением,