Но как представить эту обольстительницу королю? Естественно, после истории с Доротеей путь в Версаль для самого Дюбарри был заказан. Каким образом состоялась эта встреча, так и осталось покрыто мраком неизвестности. По одной легенде, Людовик ХV увидел ее в Версале и был потрясен молодой красавицей в белом платье и шляпе с огромными полями. Версия вполне правдоподобная, ибо при желании любому честному верноподданному, пожелавшему увидеть своего короля, который каждое утро шествовал в часовню к утренней службе, не возбранялось посетить Версаль. Доступ был также открыт в Зеркальную галерею и семь роскошно убранных помещений, так называемых Больших покоев короля. Можно было также заявить, что имеешь дело к кому-нибудь из высокопоставленных лиц, проживавших во дворце. Вход был воспрещен монахам, людям с признаками сифилитического заболевания на лице и низкопробным проституткам. Существовало единственное условие: мужчине надлежало быть при шпаге[28] и шляпе, а женщине – прилично одетой.
Известна и другая разновидность этого варианта, согласно которой Жанна дважды ездила в Версаль, дабы побывать на приеме у военного министра Шуазёля. Она пыталась получить право поставки на Корсику провизии для находящихся там вооруженных сил. При этом молодая дама вела разговор в пользу некоего Налле, поскольку Дюбарри выказал в глазах Шуазёля свою полную несостоятельность еще в пору попыток Прощелыги сделать карьеру на дипломатическом поприще. Но подоплека этого дела заключалась в том, что Налле был деловым партнером Дюбарри по поставкам на Корсику. Шуазёль затем писал в своих мемуарах, что Жанна Дюбарри произвела на него впечатление «неловкой и провинциальной» особы, а ее внешность герцог счел «посредственной». Однако вполне возможно, что именно при этом посещении Версаля образ обворожительной молодой женщины, проходившей по Зеркальной галерее, оставил неизгладимый отпечаток в памяти короля.
Королевское ложе
Далее, по обыкновению, в игру вступает пресловутый Лебель, которому король приказал выяснить всю подноготную прекрасной незнакомки. То ли сам Дюбарри, то ли маршал Ришелье уверили камердинера в том, что Жанна – аристократка, у которой было несколько романов с мужчинами из финансовых кругов. После этого Лебель приводит молодую женщину к королю (как это было заведено, предварительно подвергнув ее известного рода проверке). По легенде, сделав положенные три реверанса, та без тени смущения приблизилась к монаршей особе и приникла к августейшим устам жгучим поцелуем. Этот неприкрытый порыв страсти со стороны обольстительной дамы оказал ошеломляющее воздействие на короля. В ночь, которую Жанна провела с ним, совершилось чудо: король уверовал в то, что снова молод и прежние силы бьют в нем ключом.
– Я очарован вашей мадам Дюбарри, – поведал король следующим утром своему другу, маршалу де Ришелье. – Она единственная женщина во Франции, которая заставила меня забыть мои шестьдесят лет.
Чувственная красота Жанны, безусловно, поразила короля, но не надо забывать, что она также владела всеми приемами, которые делали еще более пикантным «ремесло шлюхи», и знанием всех тайн человеческого тела. Несмотря на обилие весьма откровенной литературы ХVIII века, сегодня невелика осведомленность относительно вкусов и технических приемов той поры. Маркиз де Сад описывает самые примечательные извращения, но неизвестно, действительно ли они практиковались в то время или являются плодом его сильно развитого, не совсем здорового творческого воображения. Ясно одно: король изведал с мадам Дюбарри недоступные ему до того ощущения, она открыла ему врата в мир еще неизведанных наслаждений. К тому же для нее не составляло тайны, что королю в его возрасте требуется инициатива со стороны женщины, способная подстегнуть и возбудить его пресыщенные чувства.
Неудивительно, что когда Людовик поделился своими впечатлениями о познанных им новых, неведомых дотоле радостях с одним из своих близких друзей, герцогом д’Эн, тот откровенно ответил:
– Видно, что ваше величество никогда не бывали в борделе!
Это замечание пришлось в самую точку. Именно своему галантному прошлому мадам Дюбарри была обязана тем обширным опытом, которым не обладали ни придворные дамы, ни, тем более, юные девственницы из простонародья. Большое значение ее поклонники придавали тому, что она ежедневно спрыскивала духами свои интимные места. К этому приему не прибегали версальские дамы, так что можно представить себе впечатление, какое это ухищрение произвело на чистой воды доморощенного распутника, которого, в общем-то, являл собой Людовик ХV. Тевено де Моранд, автор одной из самых грязных книжонок о прошлом мадам Дюбарри, загадочно упоминает таинственный «секретный прием, которым пока не пользуются в приличном обществе». Конечно, Жанна накопила обширный опыт общения с первейшими распутниками своего времени, для которых не существовало никаких преград и предрассудков. Поэтому вполне возможно, что приемы, скрывающиеся под названиями «женевская штучка», «сильные средства», «грелка Св. Козьмы» ничем не отличаются от того, что известно на сегодняшний день. В ту эпоху предпочитали, чтобы проститутки практиковали мастурбацию, оральный секс, ласку интимных мест губами, а при истинном половом акте – все то, что отличалось от классического положения. Например, весьма популярна была поза «по-собачьи», поскольку это отдавало содомией, заклейменной в то время как величайший грех. Правда, даже в борделях считали, что это «не во вкусе французов». Надо полагать, что мадам Дюбарри могла прибегать и к помощи афродизиаков, таких как знаменитые «пастилки Ришелье», или шпанские мушки[29], гвоздичное масло и тому подобное. Известно, что подобные снадобья покупала в свое время у знаменитой ворожеи Лавуазен маркиза де Монтеспан, чем существенно подорвала богатырское здоровье Короля-Солнца. В меню Людовика XV также включались хорошо известные своим действием кушанья – самым первейшим возбуждающим средством в ту пору считались артишоки.
К тому же, Жанна должна была завоевать его полной свободой своих действий. Любая из женщин Людовика даже в его объятиях не могла сбросить с себя ограничения, накладываемые осознанием того, что ей оказал высочайшую честь помазанник Божий, которого должно смиренно почитать. Жанна же вела себя как женщина, стремившаяся доставить наслаждение мужчине и отбрасывавшая все условности поведения. Она пробудила в короле мужчину, подпавшего под колдовскую власть этой красавицы. Эта чародейка не только услаждала его плотское желание, но и проявила себя как настоящая любящая женщина, внимательная к душевным излияниям немолодого и терзаемого всяческими комплексами монарха. Она стала подругой, которая выслушивала, развлекала, заставляла его забыть все заботы и прежде всего ужасную скуку, снедавшую его. Жанна обладала достаточной веселостью и наивностью для того, чтобы прогнать дурные мысли.
