Естественно, если бы было использовано любое насилие, то позиция Ланни у нацистов сильно пошатнулась бы. Ему никогда не удалось бы убедить их, что он не способствовал проникновению злоумышленников в шато. То же самое произошло бы, если обитатели шато обнаружили утром, что их пленница бесследно исчезла. Ланни мог бы настойчиво протестовать, что он спал в своей комнате и ничего не знал об этом. Но он обязательно попал бы под их наблюдение до конца своих дней, или пока им не удалось бы раскрыть тайну. Конечно, он не смог бы жить с Труди снова, будь то в Париже, в Лондоне или в Нью-Йорке. Он слышал, как Труди говорила: "О, Ланни, ты не должен делать это". Единственным оправданием этому могло быть, что он любил ее больше, чем свой долг. И как она отнеслась бы к такой форме преданности? Или она сочла бы это изменой?
Ланни слушал храп сторожа, а затем уходил в свои мысли, лишь немногие из них были приятными, но в основном мелодраматическими. Если возникнут неблагоприятные события любого рода, нацисты обязательно спросят сторожа, и было трудно себе представить, как бедный Макс сможет отказаться от того, что был пьян, и не рассказать, что его напоил американский гость. Гость видел себя уже стоящим перед комиссией по расследованию, состоящей из Его Высокородия и его сотрудников. Рассказывающим, как он провел ночь, и как случилось, что он напоил сторожа пьяным, оставаясь трезвым, особенно после того, как он продемонстрировал Рёриху и Фидлеру, что очень легко пьянеет? Была ли у него привычка носить бутылки коньяка в карманах пальто? И где он был на территории, и будет ли он так добр, чтобы позволить им исследовать свои ботинки? И, когда Ланни заявит, что он нигде не был, кроме как на лоджии и рядом с ней, ему предъявят факт, что его следы были обнаружены на углу усадьбы недалеко от шоссе!
IIIОт сцен, воспроизведённых чересчур богатым воображением Ланни, ему следовало бы вернуться к непосредственному настоящему. Он представил Хофмана, стоящего на коленях перед дверью в подземелье и возящегося с замком. Он вставлял отмычки одну за другой, качая головой и бормоча: "Это слишком сложно для меня''. Было ли это телепатией, или просто формой, которую приняли его опасения? Мог ли он на самом деле увидеть Монка, приложившего свои губы к отверстию в двери камеры и шепчущего: "Это ты, Труди?" Возможно, это были собственные болезненно приобретенные знания Ланни о том, как устроены тюрьмы. Что у них должны быть отдушины, если они не предназначены для удушья заключенного. В тюремных дверях существуют всегда отверстия на уровне глаз надсмотрщика для наблюдения за пленником, и окошки в нижней части, через которую можно ему подавать пищу и воду. Все отверстия закрыты раздвижными крышками, которые не могут быть открыты изнутри, а только с внешней стороны. Их держат открытыми в ночное время, и даже если они были закрыты, то их не запирают. Монк мог бы их открыть, и если Труди была там и была в сознании, потенциальные спасатели могли бы сказать ей, что они делают. Они не назовут имя Ланни Бэдда, но они могли бы сказать: "Ça ira", а также латинскую фразу "Bella gerant alii", которая служила паролем, когда Ланни вызволял Альфреда Помрой-Нилсона из подземелий Франко. Он рассказал Труди эту историю и объяснил смысл фразы. Он также рассказал её Монку. Прошло еще полчаса. Макс был все еще в ступоре, и Ланни совершил еще один поход к окнам библиотеки. Он затаил дыхание, когда он направил фонарик на ковер внутри, и что-то засосало у него под ложечкой, когда он увидел, что монета осталась не перевернутой. Уже было почти половина четвёртого, а они все еще были внизу в этих подвалах. Что они там делали? Ланни мог вернуться назад в крытый подъезд к дверям, спрятаться от ветра и делать все, что ему вздумается.
"Дайте мне время и не беспокойтесь" — так говорил Хофман. Но теперь муж Труди обнаружил, что это выходит за пределы его выдержки. Он был сильно обеспокоен. Если этих двоих захватили? Или же кто-то запер их там? Необычный случай для специалиста по замкам! Или они заблудились! Это была новая идея, которая захватила томящегося в ожидании конспиратора. В планах здания, которые они получили, не было показано, что находится под землей. Конечно, там должны существовать проходы, обладающие протяжённостью, но там могут быть намеренно построенные ловушки. Там могут оказаться люки или самозапирающиеся двери, которые закрываются после прохода через них. Более вероятно, что нацисты оснастили свои помещения какими-то современными устройствами на фотоэлементах. Эти устройства могут надёжно охранять заключенных и устроить ловушку для любых несанкционированных лиц, отважившихся проникнуть в запрещенные помещения?
Мучительная идея, и чем дольше Ланни обдумывал ее, тем хуже он себя чувствовал. Он подумал: "Когда они прошли определенное место или прикоснулись к определенной двери, то может раздаться сигнал тревоги в комнате гауптмана Болена!" Ланни не мог его услышать из-за сильного ветра. А в этот момент нацисты могут держать пистолеты у голов двух потенциальных взломщиков, говоря: "Hände hoch!"
IVПришло время, когда Ланни не мог больше терпеть. Если люди заблудились, то он должен найти их. Если они оказались в ловушке, то он должен освободить их. Он должен был положить конец неизвестности, которая мучила его в течение последних трех месяцев. И, наконец, узнать, была ли там Труди. А если она была там и в состоянии говорить, то узнать, что происходит. Он стал одержим представлением ее за стальной дверью, шепчущей через отверстие, и Хофмана с другой стороны не в состоянии разгадать тайну замка. Если бы это было так на самом деле, Ланни вызволил бы её, даже если ему пришлось бы умереть за это. Он поручит Жану нанять полдюжину левых среди деревенских парней, вооружит их автоматическим оружием Бэдд, и в следующую ночь совершит налет на шато, перережет телефонные
