Теперь ясно, что дух Труди Шульц жил в Ланни Бэдде, и нацистам никогда не убить его там, пока они не убьют Ланни. Или, если он позволит этому духу умереть в себе. Дух Труди будет жить в сердцах и мыслях товарищей Труди как внутри Нацилэнда, так и за его пределами. Он будет жить в сердцах и других людей, когда придет время Ланни рассказать историю Труди и донести ее волю. Такова была реальная и истинная магия духа. Даже нацисты преклонялись перед ней, у них был список своих мучеников, имена которых они торжественно зачитывали. У них была песня о Хорсте Весселе, хулигане, из которого они сделали героя, потому что он был убит в уличных боях с коммунистами.
Нацистская религия была только для одной нации, одной нации господ, которая предназначена править всеми остальными. Они называли себя "расой", но это была полная бессмыслица, которую изобрели их ученые мошенники, чтобы повысить своё реноме. Такого понятия, как "ариец", не существовало. Были только немцы, и даже это было под вопросом. Правильное слово было бы пруссаки, точнее уроженцы Ост-Эльбии, небольшая группа гордых и фанатичных аристократов, чья власть была основана на собственности огромных поместий в той части Европы, куда не дошли армии Наполеона и не поломали земельную монополию. Эти гордые Юнкера, почти все из них высокопоставленные военные, использовали помойную крысу Ади Шикльгрубера, как свой новейший инструмент, своего демагога и обманщика сброда. И когда он перестанет быть им нужен, его присоединят к его десяткам тысяч жертв.
Национал-социализм в сравнении с истинным социализмом был расизмом в сравнении с человечностью. Это была борьба между сатаной и Богом в современном мире. Труди Шульц была тем, что ее предшественник Генрих Гейне назвал "хорошим солдатом человечества". Она жила и умерла за своё дело и передала свой меч мужу, который должен держать его острым и чистым и использовать его с таким умением и решимостью, без которых сражения не выиграть. Ланни будет держать Труди-призрак живым в своём сердце., И когда-нибудь, возможно, с помощью Франклина Д. Рузвельта, он увидит, что дух справедливости и братства распространится по всему миру и победит силы фанатизма и деспотизма.
XIIIСейчас Ланни надо было сжать руки, стиснуть зубы, собрать свои мысли и идти в гранитной дворец развлекать большой жирный кусок тщеславия, жадности и высокомерия, одетый в бледно-голубой мундир и штаны с белыми полосами. Он мог бы позвонить по телефону и сказать, что внезапно заболел, но это был бы поступок слабака. Геринг был важным человеком для агента президента. От него Ланни получал не только деньги на дело, но и информацию, а также и престиж, который позволял ему получить всё, что он хотел. Труди-призрак внутри него сказал: "Иди!" Он изобразил на своём лице свою лучшую улыбку светского человека и пошел вверх по лестнице великолепного здания, из которого преступники поджигали Рейхстаг. Он был встречен своим старым другом Фуртвэнглером, которого, как он узнал, только что произвели в полковники, низший ранг, допущенный в тех в возвышенных сферах, куда недавно поднялся Герман Вильгельм Геринг.
Ланни сопроводили в личный кабинет Nummer Zwei. Он вошел туда с вытянутой рукой, крича: "Heil, Herr Feldmarschall!" а потом: "Darf ich seine Eminenz noch Hermann nennen?" В ответ великий человек положил ему руку на плечо и подвёл его к столу для совещаний, где лежал жезл, украшенный драгоценностями. Он дал американцу возможность почувствовать его в своей руке. А Ланни взмахнул им, указывая им перед собою, скомандовал: "Vorwärts, Kameraden! In die Zukunft!" — в будущее. Он знал, где лежит нацистское будущее, и, глядя на Der Dicke, добавил с усмешкой: "Nach Wien!"
Они всегда наслаждались обществом друг друга, потому что Герман обладал чувством юмора, а Ланни беззаботной непринуждённостью, которая считалась американским атрибутом. Пока он ел печеного лосося, а затем грудь цыпленка под винным соусом, он рассказал о своих приключениях в Австрии и в Бергхофе. Было достаточно легко сделать посмешищем Шушнига и Штаремберга. А когда Ланни подошел к рассказу, как фюрер бранил последнего, и как все в доме стояли весь день, прижав уши к щелям дверей, Der Dicke хохотал до колик. Ланни осмелился даже подражать голосу в тональности forte fortissimo фюрера, что не посмел бы ни один немец, но что было чистым удовольствием от земли неограниченных возможностей.
Конечно, позже они говорили серьезно. Новый фельдмаршал хотел знать все о том, что чувствовали Англия и Франция относительно австрийской ситуации. Под "Англией", конечно, имелась в виду группа в замке Уикторп, а под "Францией" мальчишник барона Шнейдера. Ланни рассказал об обоих в деталях, тем самым значительно повысив свой социальный статус. Настолько, что, прежде чем они расстались, Der Dicke отечески сказал: "Hör mal, Lanny! Это абсурд для такого человека, как вы, тратить свое время, продавая картины. Почему вам не дать мне возможность платить вам реальные деньги и делать реальную работу для меня?"
"Na, na, Hermann!" — ответил молодой человек в сыновнем духе. — "У нас такая приятная встреча, а вы хотите всё испортить! Разве вы не знаете, что будете чувствовать себя по-другому по отношению ко мне, если вы меня наймёте? Тогда вы начали бы требовать от меня что-то, думая, что я ленив и бездельник. Но когда я прихожу к вам, как сейчас, и наслаждаюсь вашей компании, у вас есть друг, а не просто еще один агент. Вы узнаете гораздо больше от меня, потому что я посещаю других людей, в том же духе, и говорю им, все о вас".
"Ничего плохого, я надеюсь," — сказал толстяк с притворным беспокойством.
"Что плохого я знаю?" — усмехнулся Ланни. — "Вы получаете удовольствие от моих шуток, у вас есть прекрасная жена, которая собирается представить Германии наследника, а вы являетесь владельцем Hermann Göring Stahlwerke!"
КНИГА ШЕСТАЯ
Пылкий конь[78]
Глава двадцать третья
Les beaux yeux de ma cassette![79]
IЕсли
